Крымчаки. Сто лет тому назад было в Карасубазаре, нынешнем Белогорске, тихое и обособленное место – Крымчакская сторона. Там тесной общиной жили лучшие ремесленники полуострова – шапочники, кузнецы, сапожники, жестянщики, ювелиры. Там родился отец Якова Мангупли, и дед его, и прадед. Цепочка тянулась в глубь крымчакского народа. Она оборвется на Якове, у которого нет детей. Этот невысокий человек с седеющими висками – последний крымчак Белогорска. Пожалуй, многочисленные предки были бы довольны Яковом: он  всю жизнь трудился и не искал себе другой славы, кроме как отличного мастера-краснодеревщика. Это он пошел по стопам отца, тоже работавшего с деревом. А отец, Абрам Мангупли, такую профессию выбрал для того… чтобы его приняли в футбольную команду Карасубазара. Это был конец 30-х годов, когда на футбольные матчи съезжались жители всего города и окрестных сел, а каждый мальчишка мечтал когда-нибудь сменить своего кумира в местной команде. В команду могли и не взять Абрама – сына мелкого Карасубазарского торговца. А вот рабочего парня по фамилии Мангупли приняли.

Крымчаки. В прошедшем 2004 году 11 декабря – день массового истребления крымчаков и евреев в 1941 году немецкими фашистами – впервые отмечался на государственном уровне как День крымского Холокоста, день траура.  Трагические события нашли отражение в воспоминаниях ветерана трех войн (первой мировой, финской и Великой Отечественной) симферопольца Марка Евсеевича Пиастро. Пройдя боевой путь в составе 51-й Армии, после войны ветеран много времени уделял поисковой работе. Находил могилы погибших в Крыму бойцов, устанавливал имена погибших. Марк Евсеевич умер в возрасте 87 лет 9 мая 1982 на трибуне во время парада Победы в г. Нарве.

Крымчаки. «Шу Ялтадан даш юкледым», «Араба къапу», «Акъяр къайтармасы»…Услышав эти словосочетания, любой крымский татарин скажет вам, что это название крымскотатарских песен. И не ошибется. Однако то же самое вам скажут и крымчаки. Дело в том, что фольклор этого малочисленного коренного народа Крыма, как и караимов,  а также урумов (мариупольских греков), неразрывно связан и практически не отличим от духовного наследия крымских татар. Все названные песни, а с ними – 17 других образцов крымского музыкального фольклора записаны на первом в мире компакт-диске музыки крымчаков, выпущенном в Москве при поддержке Голландского еврейского гуманитарного фонда и ВААД России. Уникальность этого диска состоит еще и в том, что он содержит архивные записи аутентичных исполнителей, сделанные в 50-70-е годы прошлого века на бытовой аппаратуре. Собрать сейчас подобную коллекцию уже невозможно – безвозвратно изменилась исполнительская манера, и сегодня эти песни звучат иначе.

Крымчаки. (О быте крымчакской семьи  конца XIX – начала XX вв.)
Давно это было. Были у нашего племени свои праздники и обычаи. В старину их отмечали. Семья была абсолютно безбожная. Вот пасха. Чистили и мыли все. Вываривали в семи щелоках медную посуду. По возможности детям делали кое-какие обновки. Вечером вся семья собиралась за столом. Отец облачался в белое с полосами покрывало, доставал какой-то талмудик и, пародируя молитву, бубнил что-то себе под нос, то повышая голос, то понижая его. Дети хором скандировали. Получалось нечто вроде «мамины штаны голому Гозе». Всем было весело. Затем мама надевала белый шарф, открывала настежь двери, чтобы вошел Илья Пророк. Мы ждали. Илья Пророк не входил. Из двери дуло. Подождав еще немного, мама закрывала двери; начиналась трапеза. Рюмка вина для Ильи Пророка оставалась нетронутой. В этот день готовили детям подарки, каждому мешочек с восточными сладостями: рахат-лукум, хурма, каштаны, инжир, фисташки, орехи, мандарины или яблоки, какие-то сладкие стручки (названия не помню) и белая халва с орехами, теперь такого лакомства не делают и секрет его знают немногие.