Утром из реанимации его перевели в палату «инфарктников». Он хотел идти по коридору сам, но его усадили в кресло.

— Вам нельзя ходить, — мягко сообщила жгучая брюнетка в белом халате. На вид ей было лет сорок, сорок пять. Он знал, что нельзя. Врач «скорой» написал на кусочке картона «подозрение на инфаркт».

В шестиместной палате две кровати были свободны. Одна стояла у самой двери, другая у окна.

— Из окна дует, — сообщил маленький тощий мужичонка, шмыгая носом.− Меня зовут Вася.

Он выбрал ту, что стояла у двери. Молча лег на кровать и прикрыл глаза. После реанимации он хотел полежать в тишине. Подумать о своей жизни. Потом пришла та же медсестра, на лице ее теперь была маска из белоснежной марли. Она закрывала ее губы и нос.

— Я вас уже где-то видел, — сообщил мужчина.

— Я тоже, ночью в реанимации.

— Мне кажется, что я вас видел раньше, много лет назад, а вот где — не помню.

— Главное, чтобы мы в будущей жизни с вами больше никогда не встречались, — тихо произнесла медсестра и, установив капельницу, вышла из палаты.

Мужчина обреченно смотрел на падающие в систему капли. Неожиданно у него закружилась голова, и он полетел куда-то вниз, в пропасть.

 

 

Я не собирался писать о проститутках и сутенерах. Но серия терактов в Москве заставила другими глазами посмотреть на эту проблему. Все началось после того, как развалился Советский Союз и тысячи женщин бросились искать свое счастье в Турции. Вначале они приезжали в Стамбул, изображая из себя спекулянток и челноков. Но это длилось недолго. Те, кто помоложе стали приторговывать своим телом, посчитав что проститутция более выгодный бизнес, чем спекуляция.

 

 

(…) Слухи о том, что в психдиспансере гипнозом лечат даже самоубийц, расползлись по городу, и ко мне стали приводить весьма известных в городе людей. Однажды пришла хорошо одетая женщина и привела супруга. Болезнь у него была традиционная для России — бытовое пьянство. Жена терпела это, пока он пил после работы, но когда стал выпивать на работе, а трудился Павлов в юридической консультации, после неоднократных скандалов привела его к психиатру. От стационарного лечения больной категорически отказался, он боялся огласки и соглашался только на гипноз. До этого случая гипноз в диспансере при лечении алкоголизма использовали как вспомогательное средство. Заниматься с Павловым пришлось в нерабочее время, когда в коридоре не было амбулаторных больных, которые могли бы рассказать своим знакомым о том, что известный юрист лечится гипнозом. И случилось чудо. Десять получасовых сеансов гипноза без каких-либо медикаментов навсегда отбили охоту у Павлова прикасаться к спиртному. Понятно, что зависело это не только от меня, но и от установки самого больного, и помощи его супруги.