 Крымчаки. Свою лучшую книгу Александр Ткаченко писал больше года. Специально приезжал из Москвы в Симферополь, чтобы поговорить со стариками, записать воспоминания и крымчакские легенды. Эти истории были известны многим, но поэт Александр Ткаченко смог превратить их в произведение искусства, наполнив свою книгу людьми из дореволюционной крымчакской жизни. В этом году 11 декабря Александр Ткаченко собирался приехать в Симферополь на ткун, чтобы встретиться с крымчаками, помянуть погибших и подарить им уникальную книгу об исчезнувшем народе, но... В начале декабря 2007 года Александр Ткаченко умер…
Сегодня мы предлагаем Вашему вниманию фрагмент интервью с Александром Ткаченко, опубликованный в газете "Крымские известия" 25 декабря 2007 года.
— Александр Ткаченко — футболист, поэт, правозащитник, а теперь и писатель. Не слишком ли много для одного человека? Как это все укладывается в твоей биографии?
— Последние 30 лет своей жизни я занимаюсь только одним делом — самовыражением, то есть творчеством.
— И футбол для тебя был творчеством?
— Профессионально в футбол играл с 17 до 25 лет, но для меня это был не столько спорт, сколько способ самовыражения. Поэт выражает себя при помощи метафоры,мысли, слова, а у футболиста это пластика, умение владеть мячом, бить по воротам, отдавать пас. Закончив
играть в футбол из-за травмы, я думал, что делать дальше. И пришел такой момент, когда мне захотелось писать стихи.
— До этого футболист Ткаченко стихи не писал?
— Никогда. Думаю, что на меня сильно подействовало то,что я прочитал Достоевского и то, что… от меня ушла любимая девушка. Оказалось, вчерашний футболист никому не нужен, даже любимой. То я был «на коне», а тут лежал в больнице сломанный, сломленный.В то время прочитал много книг Достоевского. Особенно сильное впечатление произвело на меня в «Униженных и оскорбленных» то место, где он говорит, что не надо стесняться выражать самого себя, даже плакать, если хочется плакать.
Свою первую поэму я написал за одну ночь. Она была огромная и, конечно, графоманская. Через две недели я ее порвал. Потом снова и снова садился за письменный стол,поняв, что нашел новый способ самовыражения. Когда написал достаточно много, решил: пусть кто-нибудь из
крупных поэтов скажет, что мне стоит это делать, и тогда я буду писать стихи, если нет — не буду. Мне удалось попасть сначала к Вознесенскому, а потом к Евтушенко.Они сказали, что это интересно. На мое творчество влияло то, что я два года учился на физмате — стихи были сложные, непонятные. С 1972 года я написал 15 книг. Первую — «По первому свету» — напечатали в 1972 году. Шесть или семь рецензий на нее было, потому что всем стихи казались непонятными.По этой же книжке меня приняли в Союз писателей, потому что рекомендации дали Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко.
— Сегодня Александр Ткаченко известен как прозаик, а его избранная проза издана в Москве, читается эта книга «на одном дыхании», наверное, потому, что она написана прежде всего поэтом?
— Я всегда думал, что проза и поэзия — это два разных метода мировосприятия. Если поэт сворачивает картину мира в строчку, то прозаик разворачивает ее перед читателем из строчки. Прозаик напишет огромную картину и расставит все по своим местам, а поэт никогда не будет
заниматься этим. Поэтому мало верю в тех поэтов, которые говорят: «Сейчас я пишу стихи, еще и прозу заканчиваю».
С тех пор, когда начал писать прозу (за восемь лет —пять больших книг), я перестал писать стихи, потому что тот же материал, который тратил на стихи — духовный, словесный, метафорический, — трачу на прозу.
Свою первую книгу прозы написал по заказу, когда мои друзья Аркадий Арканов и Александр Львов (редактор газеты «Мой футбол») предложили мне на ее седьмой полосе каждую неделю печатать записки футболиста. Целый год,где бы ни был, писал их. Даже когда полтора месяца находился в больнице, добирался до кабинета врача и печатал на машинке, потом отдавал друзьям, чтобы отвезли в редакцию. Тираж газеты был 200 тысяч, ее читала вся Москва. Это было в 1997 году. Так получилась книга,которую я назвал просто «Футболь». Она уже выдержала два издания.В ней я показал через свою судьбу, что такое футболист, какой он, когда счастлив, и как он ломается, и что вообще происходит с ним, когда он уходит из этого «праздника». Затем вышли мои книги «Левый полусладкий», потом «Джет лег» (это такое физическое состояние после перелета),«Женщины, которых мы не любим», «Русский суд» — книга о деле Пасько. Сейчас уже готова рукопись в 400 страниц — книга новелл и повести «Море тому назад», навеянная югом. В ней свой мир, который я люблю и сейчас переживаю по нему ностальгию. К концу года она должна выйти.
— У крымчаков был только один поэт — Илья Сельвинский. Он называл себя советским поэтом крымчакского происхождения. И вдруг у народа появляется еще один профессиональный поэт — Александр Ткаченко. Советским поэтом тебя уже не назовешь.
— Я русский поэт, русский писатель, но крымчак по происхождению, потому что из крымчакской семьи, у меня мама была крымчачка. Книга о крымчаках существует пока еще в проекте, хотя уже сделано несколько новелл. Это попытка рассказать о прошлом, взяв период жизни крымчаков с 1850 года до середины двадцатого века, в том числе и ров, когда произошел геноцид крымчакского народа. До этого времени люди жили компактно, их можно было отличить по одежде,по говору, по культуре быта, а потом они стали «растворяться» в других народах. Мне интересен этнический крымчак, который жил в Карасубазаре. Мне это близко. Меня интересует духовная жизнь этого народа, который прожил столько веков и практически не оставил литературных памятников. Хочется это сделать. Не знаю,получится ли — этого всегда боюсь, потому что творчество — это мистика какая-то.
— Первые два рассказа у тебя получились интересными:«Сон крымчака» и «Первые бутсы». Они раскрывают народ через детали, размышления героев.
— Хочется придерживаться этой тональности до конца. Если я взял правильную тональность, и крымчакам понравилось,то понимаю, что могу это сделать. А не попал в тональность — проиграл. Я думаю, что с двух сторон надо работать. С одной, чтобы зафиксировать историческую мысль, понять, кто такие крымчаки. Есть разные взгляды. Надо дать место этому
народу в истории. Это должны сделать ученые. С другой,каким-то образом поднять художественную мысль, художественную идею. Нужно стараться запечатлевать как можно больше из того, что говорят эти люди — наши современники…
* * *
Наш неспешный разговор длился несколько часов. Мы говорили о литературе, поэзии, футболе и, конечно же, о своем народе — крымчаках, о будущих книгах. С той поры прошел год. незатейливые крымчакские истории стали книгой — уникальной народной энциклопедией, написанной талантливым поэтом и прозаиком.
Марк АГАТОВ (ПУРИМ) Полностью интервью с Александром Ткаченко опубликовано на сайте www.agatov.com
|
