 На обложках весьма популярных в девяностых годах детективов о наркомафии значился необычный псевдоним К.Агатов. И только посвященные знали, что расшифровывается он, как Кристиан Агатов. На встречах с читателями автор однажды признался, что взял «неправильное имя Кристиан» у своего любимого писателя Агаты Кристи. Через несколько лет, когда его книги стали выходить стотысячными тиражами, он изменил псевдоним, заменив букву «К» собственным именем Марк. Так появился на свет еще один автор детективов – Марк Агатов. С Юнусом Аббос Кучук-оглы я познакомился осенью 1989 года. Тогда после диких погромов в прежде спокойной и дружной Ферганской долине Узбекистана он нашел прибежище в далеком Крыму. - Это же ужаснее, чем на войне. До сих пор не понимаю, отчего так произошло. Мы ничего не знали - но все явно было заранее подготовлено... - в растерянности говорил мне тогда старик. Вспомнил я про давнюю встречу, когда прочитал вышедший в издательстве «Таврия» сборник детективных повестей крымского автора К. Агатова, одна из которых называется «Опий для Ферганы». И сделал для себя маленькое открытие: те погромы организовали (по версии автора, основанной вероятно, на изучении материалов, встречах с участниками событий и знающими людьми) преступные группировки наркомафии Узбекистана - в стремлении отвлечь войска МВД от охраны обширных долин, на диких просторах которых, как раз в те дни созревал обильный урожай опийного мака и конопли. И одновременно то была одна из первых проверок устойчивости центрального союзного руководства - в сладком предвкушении будущего развала «колоса на глиняных ногах» и обретения вожделенной власти местными партийными князьками. По сюжету повести, для «вдохновения» юнцов на преступные «подвиги» организаторы раздобыли солидную партию наркотиков при помощи некоего Бабкина, в «видимой» жизни - уважаемого управляющего аптеками курортного городка Приморска, а в своей второй, подлинной сути - главаря местной наркомафии по кличке "Студент"... А может, взрослым просто стыдно признаться, что они с детства очень любят сказки, и потому взахлеб читают детективы - в сущности, те же сказки? Вот и я, считающий себя принципиальным противником столь «низкого» жанра, с настороженностью взяв в руки книгу К. Агатова «Смерть рэкетирам!», вскоре увлекся хитроумно закрученным повествованием, стараясь предугадать, чем же завершит очередной пугающий эпизод неуемная фантазия автора вкупе с неумолимой логикой развития действительных недавних событий. В отличие от классических детективных книг, повести К. Агатова (их уже создано около десяти, объединенных общими героями и общей темой борьбы с наркомафией) не столько изображают процесс раскрытия преступлений, сколько "анатомию" их совершения и анализ первопричин. Которые во многом, оказывается, вытекают из развращенности особого «подвида» людей «человека руководящего». Тем и привлекают эти повести, что любитель острых читательских ощущений, найдя их здесь в немалом объеме, неминуемо обратит внимание на едко сатирическое изображение пенсионера союзного значения - недавнего первого секретаря горкома партии, фактически поныне вершащего всем и всеми; безвольного прокурора, выдвиженца партноменклатуры; похотливого взяточника - городского начфина. Вообще чиновники у Агатова показаны поразительно зримо и с точными характеристиками. Одна «унавоженная хрусталем и золотом» квартира начфина чего стоит!
Непривычно для детективного жанра столь определенное указание года описываемых событий - 1989-й. Вспомним: это был радужный период зарождения естественных рыночных отношений, а кооперативы тогда еще не успели выродиться в очередную форму набивания карманов за счет рядовых граждан.
«Закон-то хороший приняли: и конкуренция, и свобода у производителя,- размышляет один из героев повести "Опий для Ферганы", - Но бандократия тут как тут: подправлять его инструкциями начала. А в итоге - власть над кооперативами у чиновника исполкомовского. Как мухи на мед: сверху - взяточники, а снизу - шантрапа уголовная – рэкетиры».
Начинается книга с взрыва автомобиля. В котором ехал тот самый Бабкин, он же «Студент» и «Аптекарь». А взорвал его по заданию другого мафиози один из обитателей местного «дурдома». Причем без больших видимых хлопот - стукнул мензурками из-под лекарств о подоконник и завопил дурным голосом «эники-беники, бах!» Опасная сила, оказывается, в тех мензурках...
Еще среди загадочных событий - разоблачение взяточника - начфина, увы, не доблестными операми из милиции, а ... заезжей бандгруппой. За которой потом устроят дальнюю погоню сыщики-любители из юридического кооператива. Того самого, что сумел избавить председателя другого кооператива от бывалого рэкетира.
Но все чаще и чаще за более или менее стандартной фабулой просматривается отнюдь не шуточная моральная проблема: все ли дозволено в борьбе с преступностью? Самые положительные, казалось бы, борцы за справедливость сами избивают, пытают, взрывают, в своем неприятии законов становясь страшнее и опаснее «официальных» преступников. Весьма колоритной фигурой в повести «Смерть рэкетирам» стал, например Иван Павлович Нерадько - в прошлом следователь НКВД, ярый поклонник сталинщины. По своей инициативе и с благословения того юридического кооператива он создает «благородную» группу (или банду?) борцов против рэкетиров. Сладостно припоминая былые методы пыток и провокаций, старик не без успеха применяет их и в эпоху послебрежневского «социализма».
«Довели страну перестройкой: митинги, демонстрации... А России кулак нужен! Плеть и кулак!» - возглашает экс-палач. Часто мы сетуем на не активность дружинников, радуемся каждому новому «борцу». Не ведая, имеет ли он моральное право «стоять на страже», знает ли законы, равно для всех нас созданные. Не забуду юного героя давнего уже фильма «Плюмбум, или Опасные игры», который защиту правопорядка воспринимал слишком уж увлеченно, как игру без всяких правил и ограничений. Таких к делу нельзя и близко подпускать.
Как ни странно, из того же «огорода» и врач-нарколог Маркин главный герой этих и других повестей Агатова, образ, явно любимый и в чем-то автобиографический. Бесстрашный разоблачитель, которого опасаются даже бездушные чиновники «верха», он и сам, ради каких-то призрачных целей, способен издеваться над человеком, оказавшимся в психбольнице - даже по ошибке или в наказание за инакомыслие по указанию вышестоящих. Пустая выдумка автора? А если нет? Помнятся ужасающие рассказы про пытки здоровых людей в психушках, да и слишком уж детально и жизненно описаны подобные приемы «лечения», а сам автор, судя по всему, не понаслышке знаком с нравами психбольницы и милиции. Отчего настораживающие сцены, возможно, и вопреки воле их сочинителя, звучат предостережением: добро должно быть, конечно, с кулаками, но, и не лишено порядочности, а пренебрежение законом недопустимо даже ради самых вдохновляющих идей, будь то построение коммунизма или спокойствия людей.
Итак, повести из новой (третьей) книги Агатова заставляют нас думать о вещах вполне серьезных - согласитесь, редкость для обыкновенного детектива.
А еще заставляют удивляться. Во всяком случае, крымского читателя. Ибо в таинственно зашифрованном курортном Приморске тот легко узнает евпаторийские «мотивы»- улицы Пушкина и Гоголя, набережную имени Валентины Терешковой, Театральную площадь, санаторий «Бригантина», кафе «Южное сияние», курзал, кинотеатр «Якорь» и даже клуб «Справедливость». Легко узнаваемы даже фамилии и характеры действительных бывших и нынешних «слуг народа» у власти. Что вновь подталкивает к мысли: те характеры и их деяния, в общем-то, не так уж и вымышлены...
Леонид Терентьев.
1991 г.
|
