 13-ый вагон севастопольского поезда забирал московских пассажиров в самом конце перрона Курского вокзала. Пассажиры были трех видов: без пяти минут крымские курортники с огромными рюкзаками за спиной или с маленькими детьми, никогда не видевшими море, крымчане, отгулявшие в столице отпуск, и, конечно, гастарбайтеры. Последние возвращались на родину с пакетами вместо сумок и без денег, ибо каждый уважающий себя гастарбайтер отправляет заработанные рубли через банк, чтобы случайно не перевести сбережения на счет или в карман доблестного московского милиционера-взяточника. В поезде грязно, шторы, наверное, распродали в счет каких-нибудь убытков железной дороги, из окон дует ветер. Пассажиры завешивают окна покрывалами и ложатся спать в капюшонах. В вагоне холодно, покрывала явно дешевые и не предназначены для неотапливаемых вагонов, ими разве что полки заправлять для красоты. Простыни мокрые, еле живые, вместо полотенец - серые тряпочки, полный комплект - 60 рублей. В российских поездах на 15 рублей дешевле, но российские составы проводникам не указ, они, мол, поезд украинский, у них свои законы и расценки. Кипятка в титане нет, а утром выясняется, что нет воды и в туалетах. Обозленные замерзшие пассажиры идут в соседний вагон, но там своенравная проводница посылает их ко всем чертям, ибо у них "вагон вонючий и нечего ей грязь таскать", как будто это пассажиры виноваты, что они едут в таком несчастливом вагоне. Проводники оставляют открытым только один туалет и предпочитают не появляться на глаза пассажирам.
Вдоль вагона то и дело шныряют продавцы никому не нужных вазочек, мороженого по цене завода и менялы. Последние уговаривают поменять у них рубли по курсу 190 гривен за 1000 рублей. Пожилая евпаторийка убеждает весь вагон деньги не менять, ибо нет такого курса и менялы всегда обманывают. Пассажиры не слушают и меняют. И не досчитываются денег - около 100 долларов. Пожертвование национальным валютным "героям".
Те, что возвращаются домой, начинают убеждать москвичей, что они зря едут в Крым, что в Крыму перемерз урожай, и фруктов нет вообще, и цены нереальные, и жилье дорогое, и везде обман. Москвичи верят, как маленькие, и почему-то оправдываются, и вспоминают, что вот раньше было лучше, а сейчас еще и татары, и политика. И все вместе вспоминают про войну в Израиле и про Ливан, и говорят, что, мол, если бы Тимошенко пришла к власти, на Украине было бы то же самое.
Крымчане всегда рассказывают москвичам, как у них плохо, потому что им осточертело ездить из-за курортников в переполненных маршрутках и покупать продукты втридорога. И еще им обидно, что они на свои зарплаты ничего не могут себе позволить, а приезжие пожинают урожай крымских удовольствий и с недоверием переспрашивают: "200 долларов - это зарплата или аванс?"
В середине вагона едет белокурая девушка - беженка из Ливана - с маленьким сыном. Она постоянно кому-то звонит и нервно говорит по-английски, и не вступает в разговоры с соседями, потому что урожай и цены - это такая мелочь по сравнению с войной, но откуда остальным пассажирам это знать? А пассажир, который уже 14 дней едет из Иркутска в Джанкой, клянется, что никогда не сядет в самолет, потому что недавняя катастрофа в его городе произошла около его дома за его забором. И это, конечно, не война, но покруче урожая, и все слушают его со страхом.
Тут гастарбайтеры вспоминают, что они тоже едут в этом поезде, и начинают ныть, какая Москва ужасная, какие кошмарные там менты, но дома еще хуже, потому что нет работы, и успокаиваются, обрисовав свою героическую миссию в деле зарабатывания столичных денег.
Поезд подъезжает к границе, и в вагоне шепотом начинают вспоминать пограничные истории. Одна барышня рассказывает, как ужасный человек в хаки забрал у нее 1500 рублей за то, что она пробыла в Украине на две недели больше, чем нужно. Барышня убеждала, что поезд специально приходит на границу ночью, чтобы увеличить навар таможенников: ну не станешь ты качать права, рискуя быть высаженным в ночь.
Один мужик никак не может найти свой паспорт, пограничник уже готов простить ему это, но тут выясняется, что паспорт синий, и блюститель закона требует искать тщательнее.
На украинской таможне россиянам дают красивые миграционные карточки, на них - телефоны консульств - утопия, что эти номера спасут славного россиянина от пограничного произвола. Раньше на таможне выдавали миграционки почти из туалетной бумаги, теперь на них - реклама мобильного оператора и выше качество.
Кто-то радуется, что в этот раз не загрузили вагон контрабандными овощами, которые обычно запихивают на третьи полки и от которых невозможно дышать. Кто-то вспоминает полуторачасовые очереди за билетом на Киевском вокзале в компании бомжей и молдавских гастарбайтеров, "приговоры" кассиров, что билетов нет и не будет и выпрошенное в сервис-кассе за тройную цену плацкартное место у туалета - прекрасное начало отпуска.
Москвичи признаются, что у них вот вообще обратных билетов нет и что они надеялись их купить в Крыму. Крымские аборигены отрезают: "Зря надеялись, не уедите низачто!" Москвичи запивают панику горячим спрайтом.
13-ый вагон с быстротой солдата скупает на маленькой станции дыни и вареную кукурузу и от скуки ложится спать почти одновременно в час дня или в два часа - те, кто забыл перевести часы. Впереди - город-герой, который москвичи будут вспоминать не потому, что там дорогие фрукты и дорогое жилье, а потому что это город, в котором они, наконец, смогут отдохнуть от Москвы и от этого поезда. Позади - Москва, в которую с таким рвением едут крымчане - посмотреть, а какая она, эта царица денег Москва, город - миллионер, родина всех гастарбайтеров мира.
И что бы там не говорили по телевизору о крымском полуострове, россияне все равно будут брать штурмом вокзальные кассы, чтобы за 1000 рублей на боковушке в грязном вагоне ворваться в лето и занять свое место под солнцем.
Марина Пурим
|
