|
Украина. Киев. Стали известны жуткие подробности преступлений, совершенных народными депутатами Украины, избранными в Верховную Раду по спискам блока Юлии Тимошенко и НУНС.  Оказывается для совершения преступления в Верховной Раде Украины «оранжевые» борцы за «незалежность» использовали главный символ страны – ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ФЛАГ УКРАИНЫ. Накрыв рабочие места депутатов от БЮТа и НУНС полотнищем государственного флага, народные избранники, как мелкие пакостники, прикрываясь флагом, стали заливать в систему «Рада» супер клей, запихивая туда куски картона. Таким образом, им удалось вывести из строя 200 рабочих мест депутатов. Увидев, чем занимаются «оранжевые» вандалы в парламенте, народные избранники от Партии регионов, бросились на защиту государственной собственности, кулаками изгоняя депутатов-вредителей из зала Верховной Рады Украины. В ответ «оранжевые» подожгли дымовые шашки и забросали своего недавнего соратника по «оранжевому» лагерю, спикера парламента Украины Владимира Литвина куриными яйцами и презервативами с зеленкой. Однако, мордобой в парламенте, дымовые шашки, яйца и презервативы не смогли сорвать судьбоносное голосование. Договор о Черноморском флоте России был ратифицирован и подписан президентами Украины и России, а народными депутатами Украины с яйцами и презервативами теперь занимается прокуратура Украины. Вот, только веры в то, что психически неадекватные граждане с депутатскими корочками в кармане ответят за содеянное, у нас нет. Поэтому «Крымский аналитик», в продолжение темы, решил опубликовать главу из романа Марка Агатова «Журналист-убийца» в которой описано «заседание парламента в сумасшедшем доме».
Роман «Журналист-убийца» вышел в свет в 2001 году и оказался весьма актуальным для Украины 2010 года. Интересно, что некоторые фамилии сумасшедших парламентариев весьма схожи с фамилиями тех, кто сегодня то и дело появляется на «Свободе слова» Савика Шустера и в других политических ток-шоу Киева. Автор эти совпадения просит считать случайными. В то же время, если кто-то из «оранжевых» политиков узнает себя в героях романа, то это уже совпадением не будет. Дело в том, что ученик Вольфа Мессинга Марк Агатов предсказывает будущее не хуже Павла Глобы и самого Вольфа Мессинга. 
СУМАСШЕДШИЙ ПАРЛАМЕНТ
«Хотя, что это за парламент?! Горстка сумасшедших, выдающих себя за политиков».
Бенгальский вагонным ключом открыл дверь, выпустил коллегу и, вернувшись к столу, крикнул: «Господа, приготовьтесь к парламентским слушаньям. Прошу депутатов занять свои места».
Обитатели палаты № 6 засуетились и потащили к столу табуретки.
- Проводим регистрацию. Включить компьютер.
Тощий очкарик взобрался на кровать и, став по стойке "смирно", прерывисто запищал. Тут же между рядами забегали два круглолицых дебила. Через минуту они остановились у стола, за которым восседал Бенгальский.
- Компьютер, твою мать! - заорал санитар.
Очкарик испуганно перекрестился и замолк.
- Тридцать семь, - хором доложили дебилы.
- Почему нет кворума?
- Пищалкин сказал, что не будет участвовать в работе парламента из-за того, что Константин Константинович сломал ему челюсть, - доложил человек-компьютер. - Князев в сортире, курит в знак протеста.
- Что еще за протест? - повысил голос санитар.
- Он, сука, жизнью недоволен, - подобострастно зачастил стоящий у стола дебил.
- А третий кто?
- Варенуха. Он заявляет, что в советских психбольницах нарушают права человека, - доложил очкарик, - кроме этого, Библейскому полномочия еще сессия не подтвердила.
- Мне сегодня кворум нужен, - заорал санитар, - всех доставить.
Шестеро больных бросились выполнять команду и через минуту приволокли протестантов.
- Повтори причину, Варенуха, - стал наматывать на руку вафельное полотенце санитар.
- Я сейчас все объясню. Только не подходи ко мне, не подходи! - глаза больного выдавали страх.- 20 апреля исполнилось двадцать лет.
- Чего двадцать лет?! - тяжело посмотрел на Варенуху санитар.
- Меня поместили в эту палату двадцать лет назад по ошибке, в день рождения Гитлера. Я не убивал жену свою Клаву.
- А тещу?
- А что теща?! Она сама с девятого этажа прыгнула.
- Так уж и сама? - с сомнением покачал головой санитар.
- Так никто ж не видел ночью, - перешел на шепот больной.
- Жена видела, поэтому ты ее и убил.
- Клава ничего не видела. Она на кухне была.
- Так зачем же ты ей тогда голову топором проломил?
Варенуха задумался, а потом, сладко зевнув, продолжил: «На этот вопрос нет ответа, потому что я ее не убивал».
- А кто ж ее убил?
- Господь. Он смилостивился над ней и призвал к себе.
- За тобой два трупа, Вареник! Садись в третий ряд. Я перевожу тебя в парламентскую фракцию убийц.
- Хорошо, - косясь на полотенце, проговорил больной, - но если я убийца, то по советским законам мне должны дать 15 лет. А я уже здесь двадцать сижу.
- Это тема для парламентских слушаний, - неожиданно подобрел санитар, - сегодня третья фракция насчитывает восемь человек. Причем семеро из них прожили в этой палате больше пятнадцати лет.
- А я уже двадцать восемь! - поднялся мрачный мужчина с вытянутым лицом и перевязанным горлом.
- Марченко, сядь, я слова не давал, - резко оборвал больного санитар.
- А я сказать хочу. Я имею право! Я пятерых замочил и тебя расчленю, спикер Бенгальский!
- Молчать! - в бешенстве заорал санитар. - Регламентная группа! Почему за регламентом не следите?
Трое больных бросились к нарушителю порядка и стали бить его кулаками по лицу.
- Думаю, достаточно, - понаблюдав с минуту за экзекуцией, удовлетворенно произнес санитар, - у кого еще есть вопросы к регламенту?
- Нет вопросов, - зашумели больные, - начинай сессию.
- Ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы начать заседание парламента?
- Нельзя начинать! - вдруг закричал человек-компьютер, - президент не на месте.
- Кравчук, - поднялся из-за стола санитар, - ты почему в восьмом ряду сидишь? Это же фракция директоров-взяточников. А ты - президент.
- Не хочу в президенты, - заныл круглолицый, лоснящийся мужчина в белой косоворотке с вышитыми на груди петухами, - у меня полномочий мало.
- Каких тебе еще полномочий надо? - повысил голос санитар.
- В обед я попросил вторую котлету у разводящего, а он, сука, мне ложкой по лбу врезал.
- Населенко, почему президента избил? Ты ж его выбирал.
- Я по - справедливости, - поднялся со второго ряда узкогрудый мужичонка с вороватыми глазами, - он себе в Швейцарии дом отгрохал, в Америку с бабой летал. И все мало. У народа последнюю котлету урвать хотел!
- В какой Швейцарии?! - возмутился Кравчук. - Что он несет? Нет у меня там дома, нет.
- И денег в Швейцарском банке нет? - стал допытываться борец за справедливость.
- Нет.
- А по радио говорили, что у Кравчука счет в Швейцарском банке есть.
- Счет есть, - неожиданно согласился Кравчук, - а денег нет.
- Это как понимать? - завопил Населенко. - Я тут за права человека сижу, а у президента денег нет в Швейцарском банке. Где деньги, партократ?
- Населенко, не заводи себя! - попытался успокоить больного санитар.
- Нечего мне рот затыкать! - завизжал Населенко. - Этого президента с должности гнать надо! Ворюга он! Доллары пропил в Швейцарии и теперь в дурке у народа последнюю котлету сожрать хочет. Да я его своими руками удавлю.
- Вот из-за таких горлопанов и рухнет держава! - назидательно произнес Кравчук. - И пока этот негодяй будет разводящим на кухне, государственности мы своей не построим. Он меня партократом назвал. Не отрицаю. Работал в ЦК. Но кто такой Населенко?! Партийным секретарем на водокачке был? Был! Как жареным запахло, по подсказке органов, клуб создал для болтунов. Потом к демократам примкнул руховским, в церковь ходить стал. А для чего, я спрашиваю?! Чтоб гуманитарную помощь из неметчины разворовывать! Вот его истинное лицо! И здесь он не случайно оказался. Доносы прокурору писал, а его, суку, "заказали". Отсидеться в дурке надумал! Но и тут проявил себя как негодяй. В разводящие пролез! И если уж на то пошло, я все скажу: вторую котлету Населенко самолично сожрал!
- Это еще доказать надо, - пробурчал Населенко, усаживаясь на табурет. – Я до главврача дойду. Я всех вас на чистую воду выведу.
- Населенко - вор, и пока он не извинится перед президентом, я из восьмого ряда не выйду!
- Хрен с ним, с президентом! - гаркнул с третьего ряда Варенуха, - пусть сидит в восьмом. Проку от него, как от глиста в желудке. Никого не помиловал. Даже амнистии в честь первого апреля не объявил.
- А может, мы ему импичмент объявим? - поднялся со второго ряда худосочный коротышка в рваном халате. - Проведем выборы и заменим достойным. Вот я, например, сразу амнистию объявлю всем убийцам, алиментщикам и любителям женщин.
- Какой хрен, импичмент, - вновь вскочил Варенуха, - кирпичом по башке и в холодную! Наша фракция готова прямо сейчас замочить эту тварь!
- В демократическом обществе так дела не делаются, - поднялся со своего табурета Пищалкин. - Хельсинская декларация гласит, что законно избранный президент может быть отстранен от власти только субъектом права, то есть - народом!
- Диссидентская морда заговорила, - радостно завизжал человек-компьютер, - ему даже Константин Константинович пасть сломать не смог.
- А ваш Константин Константинович, - урод волосатый. Он еще поплачет у меня! Я в ООН жалобу напишу, в эСБээСЕ, - закричал Пищалкин.
- Куда, куда? - вновь поднялся Варенуха.
- Куда надо!
- Господин председатель, - повернулся к санитару Варенуха, - я его грохну сейчас, можно? Вместе с Хельсинской группой.
- Почему? - пристально посмотрел на Варенуху санитар.
- Потому что он на деньги ЦРУ живет. А неделю назад ему мандарин передали в передаче, и он сожрал его под одеялом.
- Так ему же принесли, - резонно возразил санитар.
- Принесли-то ему, а мандарину все хотят. А я, может быть, больше всех.
- Что ж ты не поделился, Пищалкин?
- С кем делиться?! С бериевским палачом, с убийцей?
- У каждого свои недостатки, Пищалкин. Нельзя же так о людях...
- Вареник - не человек! - неожиданно перешел на шепот Пищалкин. - Он Сталина оправдывал и Дзержинского!
- Я протестую! - неожиданно заорал человек-компьютер. - Мы еще не утвердили повестку дня, а уже начали обсуждение.
- Компьютер прав, - кивнул головой санитар, - вносите предложения по повестке.
"Парламентарии" зашумели, задвигались. Сидевший в последнем ряду Ньютон удивленно смотрел по сторонам. Все, что здесь происходило, казалось ему дурным сном.
"Сумасшедший парламент, - подумал фотограф. - Буфетчик Варенуха стал убийцей, пожарный Жорж Бенгальский - санитаром. А вот Кравчука у Булгакова не было. Он просто такого не мог придумать. Это сейчас президентов расплодилось из членов ЦК. А тогда был один Бог - Сталин". Ньютон перевел взгляд на Населенко: "Кем же этот тип был при Булгакове? Может, председателем домкома? Но его звали Никанор Иванович Босый. Хотя похож: взяточник, прохиндей, вор... Но как они здесь оказались? Булгаков давно умер, и в рукописи о парламенте не было ни слова. О заседании синедриона он писал... О третьем пришествии Мессира на землю целая глава есть, но чтобы Жорж Бенгальский парламентом руководил... Хотя, что это за парламент?! Горстка сумасшедших, выдающих себя за политиков. Это все подстроено... Вытрезвитель, греки, сумасшедшие - все подстроено дьяволом".
Эта простая и ясная мысль сразу же успокоила Ньютона, и он, улыбнувшись, прикрыл глаза.
- Итак, перерыв закончен, - напомнил собравшимся Жорж Бенгальский. - Я жду предложений по повестке дня.
- Убить президента и диссидентскую морду, - тут же с места предложил Варенуха.
- Что, так и запишем в документ "убить"? - уточнил санитар.
- А почему бы и нет! - радостно замахал руками Варенуха. - И поручить это дело третьей фракции. Мы их гадов быстро.
- Я же говорил, что он дурак, - поднялся со своего табурета Кравчук, - что это за парламент у вас такой, где в повестку дня вносят убийство?!
- Нормальный парламент, - оборвал оппонента Варенуха, - ты войну, падла, целому народу объявил и до сих пор президент.
- Это ж, какому народу я войну объявил? - возмутился Кравчук.
- Папуасам.
- Кому?
- Папуасам американским.
- Господа парламентарии, я протестую! Нас слышат вся страна, и из-за клеветнических измышлений Варенухи может вспыхнуть мировой конфликт. Мы строим правовое демократическое государство, и я официально заявляю: папуасам я никакой войны не объявлял.
- Брешет, как сивый мерин, - брызгая слюной, заорал Варенуха, - вчера в сортире эта президентская гнида выпрашивала чинарик. Но курить политическому банкроту никто не давал. И вот тогда на моих глазах подошел к президенту Степан Лиходеев и сказал, что если Кравчук объявит войну папуасам, то получит от него папиросу. И президент тут же в сортире объявил войну.
- Лиходеев! - крикнул санитар. - Зачем тебе папуасы понадобились?
Из четвертого ряда поднялся круглолицый толстяк в рваном больничном халате.
- Я спрашиваю, Варенуха правду сказал?
- Вареника убью за разглашение! - пробормотал больной.
- Не юли, Лиходей. Убийца в нашем парламенте Варенуха. За ним два трупа. А за тобой только разбой с нанесением легких телесных.
- А ежели я зарежу Варенуху - за мной три жмура будут?
- Почему три? - удивился санитар.
- Два жмура Вареника и он сам. Один плюс два,- получается три, - медленно подсчитал Лиходеев.
- Мы отвлеклись от темы, - решил уйти от опасного разговора санитар. - Зачем тебе война с папуасами?
- Папуасы целыми днями жрут бананы, а я их еще не пробовал.
- Ну и что с того?
- Президент объявит войну папуасам, мы их всех убьем и будем жрать бананы.
- Логично, Лиходей, - одобрил борца с папуасами санитар, - только твои папуасы в Африке живут.
В этот момент щелкнул дверной замок и на пороге появился фельдшер, в его руке был шприц.
- Чего это они расселись в проходе? - скривился он.
- Беседу провожу о глистах, - нашелся санитар.
- Не было такой команды, - возмутился фельдшер.
- Команды не было, а глисты есть. Вот я и решил по собственной инициативе...
- Кравчук, сука, оголи задницу, - заорал фельдшер, - долго я тут буду со шприцом стоять?!
- Не дамся! - завизжал Кравчук. - Вы не имеет права! Я - президент.
- Я те, сука, дам президента счас. Взять, гада!
Никто из больных не шелохнулся. Фельдшер с раскрытым от удивления ртом остановился посреди палаты.
- Я сказал, положить Кравчука! Кто сегодня дежурит?
- Они тебе не подчиняются, - тихо произнес санитар.
- Это почему же? - опешил фельдшер.
- Потому что я сегодня дежурю я, и без моей команды...
- Бенгальский, - подозрительно посмотрел на санитара фельдшер, - а не слишком ли ты много берешь на себя? Смотри, чтобы лапы не сплели. Следователь интересовался, кто это из дурки больных на ночь выпускал.
- Каких больных? - отвел глаза в сторону санитар.
- Вчера ночью кто-то из наших психов киллера из Обуховки на куски порубил топором.
- Так уж, и наших?!
- Следы сюда привели, и топор у дровяного склада нашли.
- Горбатого лепишь, Римский, - покачал головой санитар, - мои орлы обуховского Джона не мочили. Здесь четырнадцать отделений...
- Но в других отделениях "лекций о глистах" не читают санитары. Может, следаку стукануть?
- Здесь не тот замес, Римский. Мелкота уголовная меня не волнует.
- А что ж тебя волнует?
- Узнаешь скоро... - и, обернувшись к Варенухе, рявкнул, - взять Кравчука!
Варенуха и еще пятеро больных, как свора собак, накинулись на президента, свалили на пол и стащили с него пижаму.
Сделав укол, фельдшер направился к выходу и, открыв дверь, буркнул:
- Не нравишься ты мне, Бенгальский. Другие на психах бабки делают.
- Людей убивают, - перебил фельдшера санитар.
- На этом тоже заработать можно, - кивнул утвердительно фельдшер, - а вот ты непонятен народу... А то, что непонятно - опасно и противно людской сути. О здоровье подумай...
- Ты мне что - угрожаешь?
- Зачем же, профессор? - оскалился в улыбке фельдшер. - Всего лишь прошу лекцию о глистах закончить.
- Я это запомню, - пробормотал санитар и, хлопнув в ладони, крикнул больным, - заседание закончено! Свободны.
Больные, гремя табуретками, двинулись к кроватям, но как только захлопнулась дверь, тут, же заняли свои места.
- Продолжим, господа, - поднял руку санитар, - компьютер, внеси в список плохих, фельдшера Римского.
- В первую группу?
- В первую.
- Он получился седьмым.
- Вот эти семеро и будут уничтожены в первый же час после революции, - жестко проговорил санитар, - а теперь слово по повестке дня имеет депутат Заяц.
С первого ряда подскочил высокий чернобровый мужчина.
- Нам надо решить главный вопрос о флаге и гербе нашего независимого молодого демократического государства. На воле я занимался геральдикой.
- Кем? - перебил оратора Варенуха.
- Геральдикой, - важно повторил Заяц и уставился в потолок.
- Это его бабу так зовут, - пояснил человек-компьютер.
- Снимите этого придурка с кровати, - неожиданно завизжал Заяц. - Геральдика - это не баба, это...
- Это совсем наоборот, - вдруг поднялся со своего места высокий костлявый еврей, - я на правах старшего здесь по возрасту, ваша независимость - чушь. Даже в сортире человек зависит от других.
- Это как? - удивленно уставился на старика Заяц.
- Я продолжу, товарищ, с вашего дозволения, Иисус был вроде независим, но оказалось, что это иллюзия. Он зависел от Иуды, а тот зависел от денег. И, в конечном счете, Иисуса распяли, президенту сделали укол в задницу, а Жорж Бенгальский корчит из себя спикера палаты лордов.
- Ты что хотел сказать? - перебил оратора Заяц. - Я герб предлагал независимого государства! Так ты, против?
- Я все сказал! - гордо вздернул вверх подбородок старик.
- Библейский, тебя народ не понял. Ты за независимое государство или против? - спросил санитар.
- Я уже сказал, а теперь повторяю для дураков, что даже сортир не может быть независимым от человека и его экскрементов; а вы хотите, чтобы целая страна дураков стала независимой. Это полный бред!
- Теперь понятно. У кого есть вопросы?
- Этот старый козел обозвал нас всех дураками, - поднялся со своего места Варенуха, - я предлагаю набить ему морду.
- Это в корне неверно, - нервно заверещал человек- компьютер, - парламент от воровской сходки отличается тем, что здесь каждый уголовный преступник может говорить все, что угодно. И Библейский - может. Только пусть представится народу. Кто он и откуда.
- Библейский, - повысил голос санитар, - тебе слово.
- Я - человек? - расправил грудь старик. - Видел самого Иисуса и Иуду Искариота. Но финикийские тетрадрахмы я не брал.
- К Библейскому еще есть вопросы? - спросил санитар.
- Он - полный дурак, - прокомментировал ответ больного Варенуха. - Иисус родился в прошлом веке.
- Невежа, - вскочил со своего места Кравчук. - Иисус родился 1997 лет назад.
- Этому тебя в партшколе учили, перерожденец? - загремел басом Варенуха. - Никакого Христа не было никогда.
- Иисуса не было, а дьявол был, - неожиданно вмешался в научный спор Ньютон.
- Ты-то откуда знаешь? - стал допытываться Варенуха.
Но Ньютон не удостоил его ответом.
- Объявляю перерыв в сессии, - поднялся из-за стола санитар.
Больные разошлись по своим углам. Ньютон сел на кровать и, прикрыв глаза, застыл сфинксом.
|
