 После того, как детективная история фотосъемок дома, где Великий русский писатель сочинил «Бородино», появилась на сайте www.agatov.com , я задумался, а поверит ли Владислав Анатольевич Бахревский в правдивость написанного. Не посчитает ли он и этот текст писательской выдумкой Марка Агатова, тем более что доказательств каких-либо, кроме фотографии подъезда у меня нет. Можно, конечно, опросить пострадавшего от рук хулиганов соседа, но его еще надо найти, да и не станет этим заниматься Владислав Анатольевич. Тем более что однажды ему уже пришлось по моей просьбе объяснять суду, что «Серьезные писатели невыдуманных историй не пишут. Писатель мыслит образами, а образ - не фотография, не портрет даже очень колоритного человека. Писательские образы, иначе говоря, персонажи рассказов, романов - это приговор времени. Через персонажи и картины жизни, якобы конкретные, а на самом деле нафантазированные, писатель раскрывает суть современности, всю ее подноготную». Рецензия Владислава Бахревского, заверенная круглой печатью Союза писателей Крыма и подписью его председателя Леонида Панасенко, была оценена в сто тысяч гривен (двадцать тысяч долларов). Эту рецензию на один единственный рассказ, а она у меня хранится в особой папке «расстрельного архива Марка Агатова», уже можно включать в книгу рекордов Гиннеса Украины, а может и всего бывшего СССР. (На мировую славу я не претендую, хотя может и там подобного прецедента не удастся отыскать).
Но, не буду томить читателя длинными «детективными подводками» к раскрытию главной тайны криминального чтива, а расскажу обо всем по порядку.
В 2002 году я работал в газете «Крымское время» собкором по Евпатории и параллельно сочинял детективные истории. Честно говоря, делать это было непросто, потому что газета ежедневно требовала информацию о курорте, интервью с гражданами и судебные очерки, а мне хотелось писать рассказы и наконец-то, закончить очередной криминальный роман. Поэтому, чтобы выполнить план «по-строчкам», я предложил редактору опубликовать в газете несколько моих криминальных рассказов. Написаны они были «газетным языком», легко читались и могли добавить нашему изданию новых подписчиков. Но, чтобы не превращать в глазах серьезных читателей «общественно-политическую газету» в нечто «литературно-художественное» в последний момент на полосе сменили рубрику «рассказ» на «невыдуманную историю». Я вначале даже не заметил новой рубрики и продолжал посылать свои рассказы в редакцию. Их печатали, я выполнял «план по строчкам», а в свободное время работал над криминальным романом о крымской мафии и наемных убийцах. Эта идиллия продолжалась недолго.
Через месяц после публикации рассказа «Пекарь химзавод не купит», в своем почтовом ящике я обнаружил повестку в суд. Оказалось, что в главном герое моего произведения себя узнал евпаторийский предприниматель, фамилия которого так же, как и в рассказе начиналась на буквы Пе… За это узнавание он потребовал с автора и редакции газеты в качестве компенсации за нанесенный ему моральный ущерб сто тысяч гривен. Сумма для Крыма в то время была запредельной. Что же не понравилось гражданину Пе…, и почему он так высоко оценил свои моральные страдания? На этот вопрос, я думаю, вы сможете ответить сами, дочитав этот рассказ до конца.
«Невыдуманная история «Пекарь химзавод не купит»
Был холодный февральский день. От нечего делать я забрел на деревянный, старый причал. На стульчиках сидели трое скукоженных мужиков. Временами они извлекали из воды рыболовецкие снасти, меняли на крючках наживку и, поплевав на извивающегося в предсмертных муках червяка, забрасывали его в холодное море.
Тишину нарушил мужик в рваной фуфайке и теплых солдатских брюках:
- Пекарь теперь завод к своим загребущим лапам прибрать надумал, химический, а у меня опять одна зеленуха клюет.
- Это какой Пекарь-то? – спросил сидящий рядом толстый мужик в роговых очках. – Не Василий?
- Он самый, стервец, - старик приподнялся и вытащил из-под себя изрядно помятую газетку с разрисованным чернильной пастой портретом местного предпринимателя, - харю-то, смотри, какую отъел на чужих харчах! Все хитростью да подлостью заимел: и машину, и деньги, и рыбзавод.
- Гнусный тип Пекарь, - подтвердил очкарик, - ворюга, по роже видно.
Рыбаки перестали смотреть на поплавки, и начали активно обсуждать героя газетной заметки.
- А первые деньги он у меня украл, - продолжил старик. – Кабак на набережной «Три пескаря» видели? Так это моя точка была, и если б не этот прохиндей, имел бы я стабильный доход.
- На тебя Пекарь с бандитами наехал? – заинтересовался тощий мужчина в драной солдатской шапке - ушанке.
- Тогда у него еще бандитов не было, - достал из кармана махорку старик, - дело это происходило в начале девяностых. Я тогда другим человеком был. В духовом оркестре играл на похоронах да на свадьбах. А тут кооперативы в городе появляться стали. Предложили нам в аренду танцплощадку в парке. Со ста рублей выручки трояк надо было отдавать исполкому. Подсчитали мы с лабухами будущие доходы, и давай танцплощадку в порядок приводить. Первым делом асфальт новый положили, чтоб танцевать людям можно было, не спотыкаясь, забор покрасили, за все про все тысчонку пришлось выложить. По тем временам это были большие деньги, но мы надеялись за первый же месяц их «отбить».
В начале все шло как по маслу. Народ к нам валом валил. По полтинничку с носа - за вечер до ста рублей набегало. При таких темпах до конца месяца все расходы могли бы покрыть, а с июля и на себя поработать. И тут на нашу беду Пекарь нарисовался. Он тогда начальником первого ЖЭКа работал, а наша танцплощадка на его территории оказалась. Походил он вечером вокруг, посетителей посчитал, и после закрытия ко мне с разговором. Я, говорит, по линии ЖЭКа за эту территорию отвечаю, дворники там, мусор, так что давайте - каждый вечер на коммунальные нужды наличкой по чирику.
Я, понятно, в амбицию, за какие такие коврижки жэковской крысе платить буду по триста рублей в месяц? Короче, послал Пекаря куда подальше, но он не успокоился, телегу в исполком накатал, мол, из-за нашей музыки у курортников мигрень одна на нервной почве, спать им вечерами мешает духовой оркестр со своими трубами и барабаном. Жэковскую бумагу в отдел культуры переслали, заведующий меня вызвал и открытым текстом: «Ты бы с Пекарем договорился, а то он жалобами замордует тут всех».
Я, конечно, послушался шефа, пошел в ЖЭК, а Пекарь с меня двадцатку за вечер потребовал. Я музыкантам рассказал о вымогателе, все орать стали: если мы одному давать на лапу начнем, то завтра их целая очередь выстроится.
Очкарик, внимательно слушавший рыбака, многозначительно произнес: «Судя по твоему прикиду, платить Пекарю, вы не стали, и он разорил ваше предприятие».
- Да как хитро сделал, - в сердцах сплюнул на землю бывший музыкант, - короче говоря, на следующий вечер заявляется Пекарь на танцплощадку уже не один, а с Гуревичем – инженером первого ЖЭКа. Походили они по площадке, асфальт пощупали для чего-то, а потом этот самый Гуревич тоном профессора заявляет, что положили мы, значит, неправильный асфальт, загрязненный всякими вредными примесями. Ты видел такое, чтобы асфальт неправильный был? Мы машину эту с асфальтом аккурат от стен горисполкома увели за двадцатку.
Я Гуревичу так и врезал тогда с юмором: «Мол, если у нас асфальт поменять надо, то и у исполкома снимай его немедленно, чтоб начальство не передохло».
Пекарь на мою речь тогда ничего не сказал, но неделю не появлялся в парке. Мы уж думали, что отстал лихоимец, да не тут-то было. Начали у нас на танцплощадке подлинные безобразия происходить. Только танцы начнем, женщины к выходу бежать, ноги из-под платьев красные, на глазах слезы, следом за ними мужики уходят, а у музыкантов к концу вечера глаза слезятся и чешутся. Что только мы не делали, чтоб от этой напасти избавиться: и скамейки сменили, даже шифер цветной с решеткой отодрали – ничего не помогло. А на шестой день заявился к нам Гуревич с Пекарем и врачи из санэпидстанции, пробы воздуха взяли, людей опросили, и даже кусок асфальта отодрали от пола на экспертизу. А танцплощадку до выяснения обстоятельств, опечатали.
Я в отдел культуры, а заведующий мне шепчет: «Я ж предлагал тебе по-хорошему с Пекарем вопрос решить, а ты денег пожалел». Я из нашего разговора так ничего и не понял: ну какая связь между взяткой начальнику ЖЭКа и аллергией у танцующих. А тут еще из санэпидстанции предписание пришло: снести экологически опасный объект с лица земли.
Пекарь тут уж расстарался. На следующий день бульдозер в парк пригнал и площадку танцевальную в клумбу превратил, а к следующему лету на месте танцплощадки ресторан соорудил. Говорят, что у него в доле завотделом культуры Петров и санитарный врач вместе с Гуревичем.
- Ну а зуд-то, отчего возникал у танцоров? – спросил очкарик, извлекая из воды очередную зеленуху.
- От медуз, - зло сплюнул старик-музыкант. – Мне потом пацаны по секрету рассказали, что Пекарь, после того как я не стал ему мзду платить, собрал беспризорников и предложил им работу не пыльную, но денежную. Каждое утро они должны были выловить в море по десять голубых медуз и принести в ЖЭК. Пацаны выкладывали медуз на жестяную крышу ЖЭКа и тут же получали свой гонорар, по двадцать копеек за штуку. За день эти морские твари усыхали на солнце и, все, что от них оставалось, малолетние негодяи рассыпали вечером на танцплощадке. Когда люди начинали танцевать, ядовитая пыль поднималась с земли и оседала на открытые части тела танцующих дам…
- Здорово он тебя обул, - расхохотался очкарик, выбрасывая несъедобную зеленуху обратно в море. – За такие открытия Пекаря надо к премии представить Нобелевской.
- Убивать таких знатоков надо, - обозлился бывший музыкант, - ты знаешь, что он в интервью журналисту наговорил: «Я, как член общества охраны природы, установил в море мидиевые ловушки, и эти санитары морских глубин теперь ежедневно очищают тысячи кубометров воды, и недавно заключил договор с французами на поставку черноморских мидий в Париж, на сто тысяч долларов». Представляете?
Сидевший у края причала сорокалетний мужчина повернул голову в сторону музыканта и спросил: «Пекаря Вашего Василием Алибабаевичем зовут?».
- А что, личность знакомая? – протянул газету музыкант.
- Значит, это он к нам на химзавод приходил. Я еще подумал, где он деньги возьмет на покупку завода? – пробормотал мужчина. – А он, оказывается, завод, за счет мидий купить надумал.
- Пекарь ваш завод закроет, оборудование продаст, а в акватории бухты, моллюсков выращивать станет. Он об этом по телевизору уже говорил, - обрадовал мужчину музыкант, - а ты по моим следам пойдешь в безработные, господин инженер.
Мужчина еще раз перечитал интервью Пекаря в газете и удивленно спросил: «А где это Пекарь здесь экологически чистых моллюсков выращивает? В заливе грязи больше, чем в канализации».
- Для французов этот прохиндей специальную плантацию мидий построил в открытом море. Лягушатники там пробы воды десять раз брали, чтоб ни металлов ядовитых, ни бактерий в их деликатесах не было. Пекарь в это дело все свои деньги вложил, кредитов набрал на полмиллиона долларов. Квартиру, дачу, машины – все заложил.
Инженер-химик некоторое время неподвижно сидел на краю пирса, прикрыв глаза, наконец, решившись, сказал: «Спорю на бутылку водки, что ваш Пекарь через два месяца пойдет по миру, и будет прятаться от кредиторов».
- Ты еще Пекаря не знаешь, - возразил музыкант, - этот глист через самую узкую щель выползет наружу, и ты водку проиграешь.
- Разбивай, очкарик, - радостно закричал инженер, - не увидят французы черноморских мидий.
Через два месяца троица встретилась на том же причале. Инженер - химик был в приподнятом настроении, при галстуке, а музыкант все в той же рыбацкой робе.
- За водкой беги, - как ребенок радовался инженер, - обанкротился Пекарь. Милиция его в розыск объявила.
- Водку я принес, - забормотал музыкант униженно. - Но как тебе удалось это сделать?
- Василий Алибабаевич в школьном кружке бабочек изучал и медуз разных, а я химией увлекался с ранних лет. По барию научную работу писал.
- Ну и что с того? Я тоже с детства на скрипке играл, - обиделся музыкант.
- Скрипка – это баловство, а вот хлорид бария – очень серьезное вещество. И, что интересно, на нашем химзаводе его как раз и производили до недавнего времени.
- И причем тут Пекарь?
- Дело в том, что хлорид бария хранился у меня в лаборатории. Я набрал бутылек трехлитровый, сплавал к мидиевым плантациям на шлюпке, и, нечаянно, уронил его за борт. Месяц назад Пекарь собрал свои деликатесы и, на самолете, отвез в Париж. Там сделали анализ и поняли, что Василий Алибабаевич – особо опасный преступник, который надумал отравить французских гурманов хлоридом бария. Смертельная доза этого яда для человека 0,8 грамма, как раз столько идет на одну порцию мидий. Французы хотели Пекаря заточить в тюрьму, да он вовремя смылся.
Музыкант извлек из сумки бутылку водки, разлил по пластиковым стаканам и, с горечью, произнес: «И чего это я в школе химию не учил на уроках».
Рассказ «Пекарь химзавод не купит» был опубликован в газете «Крымское время» 17 мая 2002 года. А потом, началась девятимесячная судебная тяжба с гражданином Пе… который узнал себя в главном герое и требовал с автора эпохального произведения сто тысяч гривен за свои моральные страдания.
Для того чтобы объяснить суду, что в рассказе речь идет о литературном герое, пришлось изучить по полной программе деятельность этого предпринимателя, его биографию, запастись ответами из евпаторийского горисполкома, а на одном из десяти судебных заседаний зачитать рецензию на этот рассказ Великого русского писателя Владислава Бахревского. Вот этот уникальный документ, который сегодня приобщен к делу о защите чести и достоинства гражданина Пе…
«Пиши роман»
Марк Агатов называет меня учителем, но возьмись я писать детективы, пошел бы учиться у своего ученика.
Почти десять лет руководил я литобъединением Евпатории, областным. Из тех, кто посещал занятия, вышли очень хорошие поэты, серьезные прозаики.
Чтобы из Агатова получился писатель, пришлось крепко его обидеть. Высмеяв мелкотемье, мелкомыслие незадачливого сочинителя, я сказал ему: «Пиши роман».
Марк перестал ходить на занятия, зато написал добрую дюжину романов и повестей.
Ну, а я остаюсь «учителем». Вот только нужны ли кому теперь мои советы?
Марк Агатов – признанный мастер главенствующего жанра нашего времени – литературы о ворах, о бандитах, о проститутках, о начальниках, повязанных деловыми отношениями с криминальными авторитетами.
Мне попался рассказ Марка Агатова, напечатанный в газете «Крымское время» в рубрике «Невыдуманные истории». Рубрика – лукавство редакции: у нас вы прочитаете правду и только правду!
Серьезные писатели невыдуманных историй не пишут. Писатель мыслит образами, а образ – не фотография, не портрет даже очень колоритного человека. Писательские образы – вымысел, но вымысел этот столь естественен и впечатляющ, что в чичиковых, городничих, в ревизорах узнают себя люди во всех уголках земного шара, да еще через века.
В рассказе «Пекарь химзавод не купит» Марк Агатов представил историю обычную для нашего времени. Скорые капиталы честно не наживаются. Борьба за деньги благородством не обременена. Кто смел, тот и съел. Большие деньги у больших жуликов. Великие у великих.
Но рассказ Агатова поднимает еще одну проблему, по настоящему глубокую и страшную.
Ладно бы в народе нашем бытовала обычная зависть к удачливым дельцам, сумевшим ухватить кусок пожирнее. Но зависть, не знающая меры, это – ненависть. Ненависть, порождающая преступление.
Бизнесмен, пусть не безупречной честности, добился выгодного контракта. На миллион! Кому вредно, что в чистой морской воде будут выращивать мидии на экспорт? Деньги-то придут в твой город! В твоем городе будет работать миллион.
Да, химзавод закроют, его отходы убивают природу, но работающий миллион создаст новые рабочие места.
Когда-то выбившимся из нищеты мужикам пускали под крышу «красного петуха». Не убыло злобы, время народы не лечит.
В море, на плантацию мидий, будто бомба, летит бутыль отравы. Пекарь разорен, народ ликует. А ведь срублен сук, на котором сидим.
… Нет, Марк! Для такой темы мало рассказа. Пиши роман!
Владислав Бахревский.
12.09.2002 г.
Я последовал совету писателя и написал роман «Семен Водкин – имиджмейкер» , в который отдельной главой включил рассказ «Пекарь химзавод не купит».
Единственное изменение, которое я внес в электронную версию книги – заменил имя и отчество главного героя. В газетном варианте его звали Анатолий Николаевич, что очень раздражало господина Пе…, в книге он стал Василием Алибабаевичем. Думаю, что такое «киношное» словосочетание подтолкнет гражданина Пе… к мысли, что Пекарь – все-таки литературный герой, а не реальная личность из города Евпатории.
А что касается самого суда, то хоть дело до прений и не дошло, но я смог изложить там свои аргументы в защиту свободы творчества. Думаю, что эта аргументация сегодня будет интересна моим читателям, потому что этот судебный процесс лег в основу моей новой книги «Семен Водкин – имиджмейкер», электронную версию, которой вы можете прочитать на сайте www.agatov.com
Выступление на суде писателя МАРКА АГАТОВА при рассмотрении иска гражданина Пе… о защите чести и достоинства.
Подобный иск на Украине подан впервые. Анатолий Пе… узнал себя в одном из литературных героев рассказа «Пекарь химзавод не купит» и требует за это «узнавание» сто тысяч гривен от автора и редакции газеты «Крымское время». Его исковые требования не состоятельны и подлежат оставлению без удовлетворения по следующим основаниям:
С 1985 года мною написаны десятки криминальных романов, повестей, сотни рассказов… В феврале 1995 года я был принят в Союз писателей Крыма.
А теперь по существу дела. Вот уже несколько лет я собираю материалы для новой книги, которая имеет условное название «Непридуманные истории». В нее войдут рассказы и короткие повести, о становлении бизнеса в разных странах СНГ в девяностые годы прошлого столетия и первом десятилетии нового века.
Часть этих рассказов уже опубликована в периодической печати. Причем если эта история происходила в Крыму, я обозначаю ее, как «не придуманная история из жизни крымских бизнесменов» (См. газета «Крымское время» от 22 марта 2002 года, в которой, опубликован рассказ «Вельветовая куртка»).
Истории, которые произошли за пределами Крыма, я обозначил в газете, как «непридуманные или невыдуманные истории» не указывая конкретное место и время произошедших событий.
Сюжет рассказа «Пекарь химзавод не купит» я услышал в электричке. Случайный попутчик рассказал историю своего знакомого предпринимателя, не совсем законно заработавшего начальный капитал и разоренного теми, кого обманул на заре дикого российского капитализма. Я решил оставить подлинные имена и фамилии участников описанных событий, но изменил при этом, название города, чтобы в дальнейшем избежать «разборок в суде». Дело в том, что у меня не было документальных подтверждений подлинности этой истории, да и сам я, в процессе работы над текстом рассказа, внес некоторые коррективы. Делалось это для того, чтобы литературное произведение не только служило в качестве иллюстрации нашего времени, но и несло определенный воспитательный эффект и приводило к мысли читателя, что зло, творимое человеком, в конечном итоге приведет к наказанию того, кто нарушил морально-этические нормы. Такова была цель и сверхзадача при написании этого рассказа.
Иск гражданина Пе… для меня оказался полной неожиданностью. За свою жизнь я написал сотни литературных произведений различных жанров, в которых насчитывается уже более тысячи литературных героев, как положительных, так и отрицательных. Нередко фамилии, имена и какие – то детали биографии моих героев совпадали с реальными людьми, которые носят вполне конкретные фамилии Семенов, Гуревич, Трахтенгерц… Но еще ни одному человеку с подобной фамилией, не пришло в голову, подавать в суд на писателя, «узнав себя в литературном герое».
Чем же мотивирует гражданин Пе… в своем исковом заявлении:
Первое – это совпадение имени и отчества литературного героя и жалобщика. Действительно обоих зовут Анатолий Николаевич. Но подобные имена и отчества носят сотни тысяч людей, проживающих в странах СНГ. А вот фамилии героя и подателя иска различны. Думаю, излишне объяснять гражданину Пе…, что ему ни в банке, ни на почте, ни в любом другом финансовом учреждении не выдадут деньги, предназначенные Пекарю, если он предъявит паспорт, скажем, с фамилией Пекарников.
Следующий аргумент Пе… имеет такую же юридическую силу, как и предыдущий:
«Я родился и вырос в г. Евпатории; в так называемом районе «слободка», до настоящего времени там и прописан, с 1981 по 1985 годы работал рабочим, мастером, главным инженером, начальником ЖЭКа №2 г. Евпатории, предвыборные листовки как кандидата в депутаты Евпаторийского горсовета озаглавливались фразой «Считаю себя гражданином слободки…».
А теперь я предлагаю обратиться к тексту рассказа «Пекарь химзавод не купит». Судя по всему, Пе… его либо не внимательно читал, либо он обладает каким-то особым чувством «узнавания» того, что на самом деле никогда не происходило. О Евпатории в этом рассказе нет ни единого слова. Нет ни одного названия специфического для города объекта. (Евпаторию можно однозначно «узнать» по названиям улицы «Дувановской», грязелечебницы «Мойнаки», сквер имени Давида Караева») А вот район «Слободка» на который ссылается жалобщик, в городе отсутствует (См. ответ Евпаторийского горисполкома исх.№6144/ 02-19 от 06.09.2002 г.).
Нет такого микрорайона, и никогда не было. Об этом свидетельствуют исторические документы и энциклопедические издание, выпущенное институтом истории Академии наук УССР в 1974 г. под названием «История городов и сел Украинской ССР. Крымская область». Ссылки же Пе… на собственноручно изготовленные им предвыборные листовки, которые, озаглавливались фразой: «Считаю себя гражданином Слободки», юридически ничтожны, так как подобные творения, не носят какого – либо обязательного характера для дальнейшего цитирования в прессе и не могут служить для переименования целых микрорайонов.
«Вычислить» город можно было бы по «ключевым» должностям в городской администрации. К примеру, по фамилии городского головы или, как в нашей истории, заведующего отделом культуры горисполкома. В рассказе его фамилия Петров. Однако человека с такой фамилией на должности зав. отделом, а ныне начальник Управления культуры в Евпатории никогда не было (См. ответ на запрос Евпаторийского горисполкома исх.№6144/02-19 от 06.09.2002 г.).
Не было фамилии Петрова и среди учредителей предприятий Пе…
В рассказе Пекарь, Петров и Гуревич обозначены, как учредители ресторана «Три пескаря». Но и подобного ресторана в Евпатории не оказалось. Соответственно не было никакой истории и с закрытием танцплощадки по решению санэпидслужбы, сносу ее и возведению на ее месте ресторана. Кстати, сам Пе…, предъявляя иск на сто тысяч гривен, пишет в своем исковом заявлении, что «все факты, изложенные в статье – не соответствуют действительности, являются вымышленными, ложными, надуманными». С этими умозаключениями Пе… я согласен на сто процентов при условии, что речь идет о конкретном городе Евпатории, в котором действительно ничего подобного не происходило. Я уверен, что, и сам Пе... не был участником подобных событий. Тем более что назвать Пе… преуспевающим бизнесменом, я бы не рискнул.
Герой моего рассказа Пекарь, преуспевающий, хитрый изворотливый человек, которому удалось заработать «и деньги, и машину, и рыбзавод», благодаря знаниям биологии. Пекарь, став учредителем ресторана «Три пескаря» заработал на торговле первичный капитал. На первых порах избежал он и участи некоторых предпринимателей, которые из-за своей безграмотности, природной лени, глупости и стечения обстоятельств становились банкротами.
А кто же такой Пе…? В исковом заявлении он пишет, что возглавляет «уникальнейшее предприятие по добыче и очистке рапана, расположенное в Евпатории». Готовясь к этому судебному процессу, мне пришлось изучить деятельность Пе... Назвать его «преуспевающим предпринимателем» я бы не рискнул потому, что ЗАО (…) которое он возглавлял, занималось различными видами деятельности: строительство, розничная и оптовая торговля, рыболовство, рыбная ловля и т. д. Но в этом перечне отсутствует, как вид деятельности, «добыча и очистка рапана и общественное питание» (А ведь, именно на этот вид деятельности «добыча и очистка рапана» и делал упор Пе… в своем исковом заявлении). Мало того, 12 октября 1999 года Арбитражным судом АРК ЗАО (…) была признана банкротом. После чего он вел долгую тяжбу с хозяевами помещения стрелкового тира, который был сдан в аренду ЗАО (…). Пе… не выполнил приказа Арбитражного суда и ему был предъявлен иск Обществом Содействия Обороне Украины за причиненный материальный ущерб на сумму 5203 гривны. (Копии документов арбитражного суда имеются).
Мой же литературный герой был более удачлив в бизнесе и на первых порах к процессу банкротства не прибегал. Закрыв обанкротившееся ЗАО (…) Пе... стал президентом другого ООО (…), которое, по словам его работников, занималось «добычей и очисткой рапана». Однако и здесь у Пе… возникли серьезные проблемы.
По данным ветеринарной службы г. Евпатории в 2002 году Пе… не выдавалось разрешений на реализацию рапанов. В то же время при проверке рыбных магазинов Евпатории были выявлены серьезные нарушения по реализации рапанов. Заинтересовались этим делом и журналисты НТВ. Они показали репортаж из Евпатории о том, как здесь ловят и реализуют малюсков и предупредили отдыхающих, что они рискуют стать жертвами отравлений, так как в рапанах может находиться большое количество ядовитых соединений тяжелых металлов. (Телепрограмма «Сегодня» НТВ 8 сентября 2002 года.)
Насколько мне известно, руководством города изучается законность деятельности ряда предприятий и рыбных магазинов, в том числе и ООО гражданина Пе…, работающих на территории Евпатории.
Изучать деятельность ООО (…) мне пришлось в связи с исковым заявлением Пе… и тут выяснилось, что это предприятие не занимается выращиванием мидий, ему не отводили акватории в Черном море для установки специальных плантаций по выращиванию мидий, не выделяли квоты на их добычу и т.д. и т.п.
А ведь в рассказе «Пекарь химзавод не купит» речь идет о «мидиевых ловушках» и о том, как были отравлены хлоридом бария мидии, которых выращивал Пекарь. Говорилось в рассказе и о последствиях акта диверсии со стороны химика неудачника. У моего литературного героя Пекаря неприятности начались из-за обнаружения яда в отправленных во Францию мидиях.
Пе… же в своем исковом заявлении ни одним словом не упоминает о мидиях, а пишет только о рапанах, сбором которых на больших глубинах занимаются водолазы. Насколько мне известно, рапаны и мидии это, грубо говоря, не одно и тоже. Так вот, специально для Пе… я сообщаю, что в рассказе «Пекарь химзавод не купит» речь идет исключительно о мидиях и их искусственном разведении в открытом море по специальной технологии, к которым господин Пе… не имеет никакого отношения.
Я полагаю, что Пе…, подавая в суд столь безграмотный ни на чем не основанный иск, прекрасно понимал о бесперспективности этого дела и преследовал совсем иные цели, а именно – отвлечь автора рассказа Марка Агатова от проведения «Всенародной акции «Найди беглого спикера» и получи десять тысяч гривен». Тем самым он оказывал помощь скрывающемуся от правосудия опасному преступнику. Считаю исковые требования, предъявленные мне гражданином Пе…, несостоятельными и прошу оставить их без удовлетворения.
После нескольких заседаний суда гражданин Пе…, осознав бесперспективность дальнейших дебатов, стал уклоняться от явки в суд в связи, с чем судья местного суда Игорь Кабаль 11 апреля 2003 года принял Решение:
ИСК ПЕ… АНАТОЛИЯ НИКОЛАЕВИЧА … О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ, ДОСТОИНСТВА, ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ И О ВОЗМЕЩЕНИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА, ОСТАВИТЬ БЕЗ РАССМОТРЕНИЯ.
29 апреля 2003 года это решение вступило в законную силу.
Сегодня, вспоминая эту давнюю смешную историю, я хочу особо отметить, что благодаря этому судебному процессу я был вынужден написать криминально-сатирический роман «Семен Водкин – имиджмейкер», прототипом главного героя которого и стал предприниматель Пе…
Специально для гражданина Пе… сообщаю, что он всего лишь прототип литературного героя и любые совпадения с его биографией прошу считать случайностью.
Когда меня спрашивают, откуда вы берете сюжеты для своих книг, я отвечаю – из жизни, из судебных процессов, из общения со своими знакомыми, соседями, предпринимателями, милиционерами, политиками и «городскими сумасшедшими».
Опубликовано на сайте www.agatov.com
21 марта 2008 года
|
