Карл у Клары опять украл. Что решил Пленум Верховного суда РФ?  Помню, как на профильных конференциях «большие» интернет-СМИ собирались в бой против тех, кто ворует их новости. Ратовали за ужесточение законов, подсчитывали виртуальные убытки от недополученной прибыли, и не было тех, кто стал бы их осуждать. То есть глобально мы все - за соблюдение прав. Но как только случается прецедент, пользователи шипят в комментариях: «Вам что, новостей жалко» или «Вот опять пиар себе устроили». Как будто плагиат - это только когда Карл у Клары украл кларнет, или, на худой конец, статью от первой буквы до последней точки. А акварельная вариация на тему чужого эксклюзива - это в порядке вещей, будто на этом журналистика и базируется, кто-то один ищет, остальные дружно форматируют под себя. Пленум Верховного суда РФ отвел угрозу от сетевых СМИ за комментарии. Диалог деятелей культуры с премьером: кто кого пиарил? Об этом и не только поговорим сегодня. Большинство новостей в блогосфере и социальных сетях, - это сообщения из традиционных СМИ, уверены специалисты Pew Research Center, опубликовавшие исследование «Новые медиа, старые медиа» (http://pewresearch.org/ pubs/1602/new-media-review-differences-from-traditional-press). Выходит, половина американцев узнает новости от окружающих. Около" 44% - из почты и соцсетей (соцсети бьют рекорды популярности: только аудитория Twitter за 2009 год увеличилась на 200%). Новости, получившие резонанс в блогосфере, отличаются от тех, которые выделили сами СМИ. В блогах пользователи пишут о правах, политике, общественно значимых событиях, часто ими движет дух сопротивления или любопытство по отношению к неоднозначной информации. У нас 17000 пользователей читают ЖЖ журналистки Радуловой (http://radulova. livejournal.com/), которая публикует звезд (вт.ч. целующихся мужчин), новости о суицидах школьников, о попавшем под поезд малыше, бр-р-р... Такую выборку я увидела, когда писала статью. Почти каждый ее пост собирает 100-300 комментариев.
В твиттере же американцы обсуждают технологии, политики там мало. Youtube стоит особняком, здесь почти нет текста и комментариев, люди пересылают друг другу ссылки, решающий фактор: «Ты должен это увидеть».
53% новостей живут в блогах не более трех дней. В твиттере это 72%, а 52% там актуальны только в течение суток. Интересно, что 80% всех ссылок приходится на ВВС, CNN, «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост».
Прыжок из блогов в СМИ
Журналист Дэнни Салливан написал статью о том, как, следуя картам Google, некая дама попала в аварию и подала на Google в суд. Статья была оригинальной, автор сам накопал материал, до него на эту тему никто не писал (эту историю я прочитала на http://www.inosmi.ru/ usa/20100602/160347708.html). На основе его текста об этом стали писать и другие издания, в том числе The Sun, Daily Mail, Associated Press, PC World и другие. И многие не сочли нужным указывать источник информации. Зато сам источник - Дэнни - парень дотошный, изучил все публикации и иллюстрации к ним, убедился, что все базируется на его тексте, и начал обзванивать редакции. В The Sun сказали, что источник - «репортер из редакции», в другом СМИ, - что до них «дошли слухи».
«Я - репортер традиционной закваски, но большую часть журналистской работы выполняю в он-лайне, где легко показать путь поиска истории (через ссылки), что часто и делается, - пишет журналист. - Блоггеры обычно объясняют, как они находят те или иные новости. Говорят, что они «обворовывают» традиционные СМИ. Но тщательно указывая оригинальный источник, а порой и промежуточный источник, они показывают, как у нас течет информационный поток. В отличие от блоггеров, традиционные СМИ обычно не документируют, как появилась та или иная история. Все покрыто завесой тайны. Похоже, новости просто появляются в редакции каким-то чудесным образом. Или их достают все эти трудолюбивые репортеры, сражающиеся за демократию - хотя газеты сегодня зарабатывают все меньше и меньше из-за этих вороватых блоггеров».
Салливан призывает оформлять новости, основанные на слухах, так: «Услышав слухи о деле против Google, о которых кто-то узнал из телевидения или из блога, или откуда-то еще, сами не знаем, откуда, мы самостоятельно проверили судебные записи и узнали о деле, в котором говорится...» Но ведь так никто не поступает!
И в нашей стране многие издания, передравшие чужой текст, выдают его за эксклюзив, хотя любой настырный читатель может обнаружить оригинал через поисковик. Меня же удивила реакция наших пользователей на историю Салливана: «Да, похоже, скоро начнут заявлять права на снимки отдельных букв и требовать за их использование гонорар». «Отчасти человек прав, но такая ужасающая критика мне кажется слишком сильной. Вроде как, блоггер из тех, кто просто из принципа выжмет из человека последнюю копейку и заставит умирать от голода, только чтобы закон об авторских правах соблюдался». «Он не из-за денег шумиху раздувает, а чтоб пропиарить свой блог».
«Коллеги» Имейте совесть!»
Похожая история произошла и у нас. «Маркер» объявляет войну копипа-стерам» (http://www.media-day.ru/ topnews/3370/). Александр Малютин, главред газеты «Маркер», обратился к коллегам: «Вчерашнюю информацию про иск гражданской жены Тарико (Рустам Тарико, водочный король) раскопали и первыми опубликовали мы. По всем цеховым журналистским понятиям она - «наша». Используйте ее, если хотите, но только ссылайтесь в соответствии с правилами, установленными редакцией и опубликованными на сайте. А именно - с активной гиперссылкой. И не делайте вид, будто вы нарыли эту новость сами. (...) Давайте вести себя прилично, господа». И снова стремление журналиста к соблюдению законов вызвало противоположную реакцию в обществе. Так писали об этом на Roem.ru: «Еще одни хотят сделать новостной повод объектом авторских прав? Ну-ну». «А не хотел бы ли он, чтобы жирафы могли нырять на дно Марианской впадины?» «Это так, поскандалить ради пиара».
Великий пленум Верховного суда
А сколько было страхов! Интернет полнился восклицаниями: «Фильтруй базар!» Когда электронные СМИ дали пользователям возможность оставлять комментарии к статьям, они вряд ли думали, что однажды их заставят редактировать весь этот поток. Такая идея появилась в проекте постановления пленума Верховного суда. В первой версии проекта комментарии приравнивались к прямому эфиру, а СМИ освобождались от ответственности за них. Потом возникла тема предварительного редактирования. За всем зрит Роскомнадзор. В блогосфере, например, удаление комментариев считается дурным тоном и слабостью того, кто ведет дискуссию. Не буду вас путать и пугать. Вот здесь: www.vsrf.ru/second.php. вы найдете Постановление Пленума Верховного суда РФ №16 от 15 июня 2010 года «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации».
Борьба завершена. Страхи позади. Роскомнадзор зрит, но все вошло в привычное русло. Это слишком серьезный многостраничный документ, чтобы говорить о нем в коротком комментарии. Благо, цензуру не ввели.
А вот, по информации Newsweek, в Кремле разрабатывается законопроект, приравнивающий блоги к СМИ, причем под особый контроль обещают поставить именно блоги журналистов. Какие странички могут так не нравиться власти? Да, например, блог журналистки Божены Рынски (http:// becky-sharpe.livejournal.com/), в котором она, кроме чисто женских тем, пишет о тех, кто ездит с мигалками, образует пробки в Москве, а премьер-министра она всегда обзывает очень нехорошим словом.
Может, блеф? Ведь был уже один герой, желавший зарегистрировать ЖЖ как СМИ, но оказалось, что не может: ЖЖ не ему принадлежит. Ну, поглядим-посмотрим.
Рок-опера премьера
В конце мая блоггеры активно грызлись по поводу разговора лидера ДДТ Юрия Шевчука и Владимира Путина накануне благотворительного музыкального вечера «Маленький принц». Настолько грызлись, что я уж подумала, что там подрались. Посмотрела разговор на Youtube, потом оказалось, что вся беседа выложена здесь: http://premier.gov.ru/ visits/ru/10771/events/10795/video.html - на сайте премьера. Это часовая беседа Владимира Владимировича с творческой интеллигенцией. Премьер ожидал именно этих вопросов и именно от Шевчука, он использовал известные приемчики, спрашивал, мол, вы кто, будто не знал, кто перед ним, а Шевчук сказал, что он Юра, музыкант... Этого «Юру» потом обмусоливали в блогах, и писали, как, мол, Путин Шевчука осадил: «Вы говорили, теперь я говорю», как премьер сказал по поводу тоста Шевчука: «Какой напиток, такой и тост» (пили они воду). А певец говорил о свободе слова, о маршах несогласных, о демократии. Говорил так, как говорил бы с друзьями, или со сцены, или с премьером, ему все равно. А Владимир Владимирович сердечно ему рассказывал и про то, что марши не должны мешать больницам или дачникам, и про то, что менты бывают не только плохими, он отбивал вопросы, как теннисист подачи. Школа...
Многим этот разговор показался таким смелым шагом одного человека против всей системы. Но были и противоположные мнения, к примеру, что это удачный ход путинских пиарщиков, создающих иллюзию свободы в нашей стране.
О Путине и Шевчуке интересно написал в своем блоге писатель Евгений Гришковец (третий по по¬пулярности ЖЖ, 38 тысяч читателей). Он признался: ему досадно, что известный музыкант только «сработал на пропагандистскую машину», помог сформировать мысль, что в нашей стране возможен диалог с властью. «У художников, поэтов, музыкантов... есть свои неповторимые возможности высказаться. И художественного слова, поэтического и музыкального никакая власть заткнуть не может. Не сможет перефразировать и обратить в шутку.... Что печально? Шевчук сказал то, с чем я согласен, он произнес то, по поводу чего я сам переживаю, и то, что мне давно известно. Но сказал это так, что прозвучало это не смело, а просто дерзко. А дерзость - это всегда нечто сродни хулиганству. К тому же поговорили они с премьером приблизительно на одном языке. Причем, в итоге, стиль разговора продиктовал Путин. Он победил. А по-другому не могло быть. Я очень жалею, что почтенный музыкант, заработавший себе доброе имя долгой и бескомпромиссной работой, позволил себя победить, а, точнее, поставил себя в такую ситуацию, в которой победить было невозможно» (http://e-grishkovets.livejournal. com/).
Благодаря шумихе вокруг Путина-Шевчука многие обратили внимание на содержание самой встречи: о чем таком важном говорят известные актеры, музыканты с представителями власти. Оказалось - каждый о своем. Гармаш спросил, почему нет глобальной реформы образования, ведь мир меняется, в нашу жизнь пришел компьютер. При этом ничего конкретного он не предложил. Илья Лагутенко жаловался на губернатора, который не хочет проводить мероприятие, посвященное животным. А Диана Арбенина и вовсе посвятила Путина в проблемы грудного вскармливания и провоза в самолетах грудного молока. Вот такие они - проблемы, мучающие наши лучшие умы... После встречи Лия Ахеджакова переживала, что не высказалась вместе с Юрием Шевчуком, она не сделала этого, чтобы не замылить основную тему - помощь больным детям.
* * *
И снится мне, господа мухи, что иду я по информационному полю, думая нарвать васильков и ромашек, собрать травок душистых, в крайнем случае, выкопать несколько картофельных клубней, и вдруг понимаю, что все какое-то ненастоящее: цветы и травы без запаха, картошка тверда, как галька. Вокруг летают птицы знакомых слов - то стаями, то клюют друг друга. И слова эти чаще всего ничего не значат, даже того, что о них написано в словарях. Ибо поле это виртуально. Я ищу на поле клавиатуру, тычу в клавишу Escape - и просыпаюсь. За окном поют птицы. На столе маленький букет полевых цветов. Не слишком ли мы отрываемся от реальности? До встречи.
Марина Пурим.
|
