Русский город Арад в Израиле.  Юрий Теслев с женой Увидев, что паспортов нет, мы, конечно, упали с лица. Трудно представить худший сценарий развития событий. К счастью, вовремя спохватились. Где-то в самом конце огромного зала, метрах в двухстах, увидел что-то синеющее на гранитном полу. Это были паспорта! Ура, живем! А через мгновение нас уже встречала женина подруга Регина со своим мужем Олегом. Дорога предстояла дальняя, почти на самый юг Израиля в русский город Арад. Русский, потому что там - 60 процентов наших евреев. Арадцы гордятся, что у них даже мэр «русский». И дети, родившиеся в Израиле, тоже знают русский язык! И магазины там русские. Сильна наша культура. И это притом, что Россию там, мягко говоря, недолюбливают. Понять их можно. Вот что случилось на наших глазах. Смотрим телевизор. И хоть он вещает по-русски, понять ничего не можем. Диктор сообщает, что Америка предлагает Израилю военные самолеты в обмен на трехмесячный мораторий строительства израильских поселений в палестинской автономии. Мы думаем: что за хрень? Бери себе самолеты и три месяца подожди со своей стройкой. В чем проблема? А они организуют дискуссионный клуб, о чем-то спорят. Голосуют: брать помощь или стать в позу номер три и гордо от нее отказаться? Через день – новое сообщение: Россия подарила Ливану сотню танков. Вот теперь все стало на свои места. Это ж дипломатические игры! Не ясно одно: почему мы защищаем каких-то арабов, а не родных евреев? Странно все это, не логично и недальновидно.
 Регина
Итак, до Арада, где живут Регина с Олегом, двести километров пустыни. Достаточно времени, чтобы вспомнить былое. И подружки, прежде всего, вспоминают о кульминации, о том, как двадцать лет назад прощались навсегда.
…. Всегда интересно увидеть людей из легенды. О них часто рассказывала Женина мама. Душещипательные рассказы тещи напоминали сочные истории Шолом Алейхема. Прежде всего «Песнь песней». И вот эти тени прошлого обрели плоть.
- У наших соседей Драхли - было трое детей: Хануся, Мора и Элиазар (попросту – Ленька), - рассказывала Лидия Ивановна, и ее взгляд замирал. - Тетя Женя и дядя Яша (родители Хануси, Моры и Элиазара) дружили с моими родителями, а я - с их детьми. Жили мы одной семьей. Ленька запросто мог прийти к моей маме, прыгнуть за стол и сказать: «Тетя Тася, сделай-ка мне чаю, и хлеб с маслом сыпком посыпь!», то есть сахаром.
Вместе ходили в одну школу. Я училась в одном классе с Борисом Балтером. На одной парте сидели. Он как-то говорит по секрету:
- Знаешь, Лиля, я напишу книгу про наш класс.
- Не напишешь, ни за что не напишешь, - подначивала его.
- Напишу, - сказал задумчиво и тихо. И написал пронзительную повесть «До свидания, мальчики!»
Прерву рассказ тещи двумя фактами, говорящими тому, кто не читал этой книги, насколько она удалась. Во-первых, ее перевели на кучу языков! Во-вторых, по ней был снят очень хороший фильм.
Но самое важное доказательство было представлено совсем недавно. На моих глазах прикатил из Москвы в Евпаторию скромный, белобрысый и голубоглазый полковник Яша Фоменко. Скромный, потому что на полковника он совсем не был похож. Скорее на мальчишку, подростка, который взял на себя миссию продлить жизнь замечательной повести.
Хотя книга Балтера была издана в тридцати пяти странах, можно утверждать, что более красивого издания еще не было. На свои средства полковник заказал известному художнику иллюстрации, воссоздал фильм, чудом сохранившийся в единственном экземпляре, перевел его на DVD-диск. В итоге получился двухтомник на прекрасной мелованной бумаге. Плюс – фильм. Современные технологии легко это позволяют. И все это богатство он лично повез в дар городу. Яша вез тираж на своей машине, попал в аварию, потерял «лошадь», но самое ценное, книги, - спас. (Что сказала ему на это жена, боюсь даже представить)
Однажды в наш дом позвонили. Это пришел Яша и торжественно вручил моей теще именной экземпляр книги.
Затем, как и положено, пили чай и вспоминали судьбы.
- Да, - о национальности мы не задумывались, - подтвердила теща.- Наоборот, гордились, что у нас в классе интернационал собрался. Со мной учились, - Лидия Ивановна стала загибать бледные высохшие пальчики, - эстонка Эльза Геберле, болгарин Федер Аврамчев, караим Абрам Шамаш, латыш Ян Кервиц (я его дразнила: «Янчик, залезь в карманчик»). Армянка Аза Тащиянц, немцы Вася Ульм и Беата Трейберг, евреи Изя Перельберг, Арон Вассерман… гречанки Лена Куркчи и Карюкина Ирина, татарка Ибрагимова Анипе… Не говорю уж о русских и украинцах. Вот сколько нас было!
Кто читал повесть Балтера, тот помнит, что в ней все живет предчувствием войны. Вот и сейчас, предавшись воспоминаниям, Лидия Ивановна касается самого памятного жизненного этапа – нашествия врага и вынужденного расставания с друзьями–соседями, уже упомянутым семейством Драхли:
- Перед уходом на фронт Мора и Леня попрощались с предками на кладбище. Сказали: «Спите спокойно, мы отстоим страну». И ушли.
А женщинам и старикам предстояло самостоятельно решать свою судьбу.
К нам пришла тетя Женя и спросила маму:
-Тася, скажи, что мне делать?»
Мама говорит:
- А что Мора написал с фронта?
- Мора написал, чтобы мы уезжали.
- Надо слушать Мору, - сказала мудрая мама.
Тут как раз приходит домой понурый Яша (Женин муж) и говорит:
-Тася, а меня на черную доску повесили за желание эвакуироваться. Хотя с другой стороны: я шил шапки при царе, при белых, при красных и немцам буду шить. Что им скорняки не нужны?
Мама сказала:
- Яша, уезжай, сохранишь семью. И они послушались.
Перед эвакуацией, Драхли сложили у нас под топчанчик свои ценные вещи: две шубки, посуду и поехали в Керчь.
- С переправы пришла открытка, - продолжала ворошить былое Лидия Ивановна. - Яша писал: «Не двигайтесь с места. Пропадете. Стакан воды стоит 50 рублей. Ида не выдержала и поехала домой».
Мы пошли к Иде (племяннице Яши) и видим: стоит она на пороге и целует землю.
Был октябрь 1941 года.
- А 50 рублей – это много? - задал мучивший меня вопрос.
- Считай сам, – предложила Лидия Ивановна, отхлебывая остывший чай. - Буханка хлеба стоила 20 копеек.
- А с Идой как было? – предчувствуя неладное, спросил полковник
- Яшина племянница вернулась на погибель. Ее расстреляли на Красной горке
И дядю моего там расстреляли
- Он что, еврей был? – хором с Фоменко удивились мы.
- Русский, - сказала Лидия Ивановна и пояснила:
- Евреев гнали мимо его двора. А он попытался спасти знакомого. Сволочь полицейская увидела это и толкнула дядю в колонну.
- Ну, а добро вы от немцев сохранили? – спросил я.
- Когда вернулись Драхли из эвакуации, я им все вернула. А один фарфоровый кувшинчик они дали мне со словами: «Это тебе, Лиля, за то, что отстояла от захватчиков наше добро».
А дальше что было?
- Первым вернулся с войны Мора. Затем – Леня. Весь израненный. Со старшим Морой мы так дружили, что тетя Женя очень опасалась, что выйду за него замуж.
Судьбоносную же роль в моей судьбе довелось сыграть Лене. Однажды он говорит мне:
- Лиля, в мединституте у меня есть друг Петя. Как и я, он инвалид войны. Потерял на фронте ногу. Парень хороший, мы с ним в одной комнате в общежитии спим, из одной миски едим. Я тебя с ним познакомлю.
Отвечаю гордо: «Сама познакомлюсь. У меня женихов пруд пруди!».
Но Петя взял меня тем, что маму мою очень уважал. А для меня мама – это все.
Дальше было так. Леня женился на Любе, которую выписали из Киева. И у них родилась дочь - Регина. А у Пети и Лиды родилась Женя, моя будущая жена.
- Когда двадцать лет назад Драхли бежали в Израиль, мы их провожали, - вспоминает уже моя жена. – Такой вой стоял! Слезы лились ручьем. Прощались-то навсегда.
И вот, что хочу от себя добавить. Мы с Женей, хоть и недавно поженились, а двенадцать лет вместе живем, и я не раз был свидетелем повторяющейся сцены. Когда звонит Регина из Израиля, то они вначале не разговаривают, а минут десять молча рыдают в трубки.
Естественно, они мечтали встретиться. Я понимал это. И поэтому мы с Женей давно вынашивали план поездки в Израиль на мопеде. Технически для нас это было не проблемой. На мопеде я приехал из Германии. А это более трех тысяч километров. И вместе мы не раз совершали поездки на Кавказ. Доезжали до Грозного, до Сухуми, ночевали на бензозаправках, автобусных остановках... Так что в теории все выходило складно: пароходом до Стамбула, а далее - на нашем верном мопеде по Турции, Сирии, Иордании в Израиль.
Когда поделились наполеоновскими планами с Региной, та подняла нас на смех:
- Гладко было на бумаге, да забыли про овраги! Это ж совершенно немыслимо. Мы в блокаде! Таким Макаром вас никто, никогда к нам не пропустит.
Надо сказать пару слов и о муже Регины. Когда Регина объявила родителям, что собирается замуж за парня с Петровской балки (тут надо пояснить, что Петровская балка в Симферополе, такое же мутное место, как Слободка в Евпатории), то благородные родители пришли в ужас.
Регинино сердце, однако, не ошиблось. Заводила с Петровской балки оказался трудолюбивым парнем и верным мужем. Редко кто живет так дружно, как Регина с Олегом. Ну, может быть, еще мы с Женей.  Арадские козлы  Волшебные закаты  Израиль. Закат  Воспоминание о Петровской балке  До свидания мальчики!  Тот самый фарфоровый кувшинчик  Мать Регины  Мы на земле легенд и преданий  Яков Фоменко  Родного брата нашего мопеда мы встретили в Яффе
Автор: Юрий Теслев.
Фото Юрия Теслева.
Украина. Крым. Евпатория. Израиль. Аэропорт Бен Гурион. Арад. Борис Балтер.
|
