А теперь, канонический текст от самого Юрия Теслева. В крохотном Израиле – четыре моря: Средиземное, Красное, Мертвое и… Галилейское. Каждое по-своему красиво, овеяно легендами и преданиями. Галилейское море, например, известно, прежде всего, тем, что здесь ловил рыбу знаменитый апостол Петр. Тут есть и древний храм, и дом Петра, и церковь Петра. Все есть, и все красиво. «На этой земле евангелические предания воспринимаются совершенно в ином свете», - разглагольствовал я вслух, когда возвращались к своей машине. Мы двигались в сплошном потоке паломников. Я держался за Женей, машинально огибая невидимые под ногами каменные столбики, продолжая делиться нахлынувшими аналогиями: «Вот, скажем, Петр. Его имя означает Камень. Помнишь то место, где Сатана подначивает Иисуса: «Если ты сын Бога, скажи, чтобы камни стали хлебами?». - Помню, - сдержанно выдавила из себя Женя, не ждущая ничего хорошего от моих теологических изысканий. - Понимаешь, - не унимался я, - тут интересен уже не ответ Иисуса, а сам факт: камни в пустыне! Факт, на который не обращал раньше внимания. Женя с осуждением посмотрела на меня, наперед зная, что мои разглагольствования ни к чему хорошему не приведут. Я же воспринял ее взгляд как молчаливую ремарку и продолжил: «Ты права, мне конечно непонятно, если ты сын Божий и тебя просят подтвердить это сотворением чуда, так сделай. Что тебе стоит? И вопрос будет снят».
Иисус же отвечает так, будто он очень сильно перегрелся на солнцепеке и вовсе не понимает, чего от него хотят. Он говорит выспренно и не по делу: «Не хлебом единым жив человек».
Ну, скажи, Женя, это нормально?
И вдруг, в этот самый миг, страшный удар сбивает меня с ног, подбрасывает вверх и бросает на каменную мостовую.
Ко мне кидаются люди, чтобы поднять.
- Nicht ber?hren! - кричу почему-то по-немецки.- Мол, не прикасайтесь! Дайте дух перевести.
А сам мысленно проверяю: все ли члены на месте? В таком деле торопиться не стоит. Вскочишь в горячке, а нога-то и отвалится.
Надо добавить, что сальто я делал, не выпуская из руки тяжеленный фотоаппарат. И приземлился, ни капли его не повредив. Лишь кожу содрал на коленке.
И таких случаев в моей жизни, когда демонстрировал невероятную скорость реакции, было превеликое множество. Например, лечу на полной скорости на велосипеде. Опаздываю на свидание. Понятно, чем занята голова. Неожиданно поперек дорожки - натянутая проволока. Каким-то чудом умудряюсь в доли секунды не только заметить, но и повернуть своего «коня» на девяносто градусов! Трюк, который до того момента ни разу не выполнял. Но изумление вызывает не столько технический прием, сколько скорость реакции.
Немало было со мной экстремальных случаев на стройке.
Друзья не дадут соврать, и снимки сохранились, как однажды, при монтаже копра, сверху сорвалась балка, летела прямо на меня. Но вовремя заметил ее, среагировал, оттолкнулся от опоры, шлепнулся в грязь, но остался жив.
А на буровой? Вообще концерт вышел! Была ночь, смена отдыхала, я один нес вахту. Вдруг внутренний голос говорит мне:
- Пойди, посмотри, не слишком ли углубился в грунт. Фрезу можешь потерять.
Я ему отвечаю:
- Рано еще. По приборам видно, что рано.
- А ты все-таки посмотри на метку, которую поставил. Глаза надежней, - не унимался голос.
В общем, попрепирался так с внутренним голосом, затем сдался на уговоры, и собрался было выглянуть из укрытия, как с тридцатиметровой высоты упала гайка килограмма три весом. Как раз в то, место, куда бы я вышел, если б не препирался.
Что это? Как объяснить? Я чувствую в себе кого-то, кто в критические моменты, когда некогда анализировать, а надо действовать, не размышляя, просто берет управление на себя. Ничего не объясняя.
Жена считает, что это проделки ангела. Может быть. На всякий случай я все-таки сменил профессию строителя на журналиста, посчитав, что так будет спокойнее. На ангела, кончено, надейся, а сам не плошай!
В общем, мою мягкую посадку после кульбита через камень можно без всякой натяжки отнести к чуду. А раз пошла речь о чудесах, то в следующей главе расскажу о самом удивительном чуде, которое случилось с нами на святой земле.
