ЧЕРНЫЕ СПИСКИ
— Владимир Вадимович, я пришел на интервью с Генеральным консулом другого государства. Чувствуете ли вы, что будете давать интервью иностранному журналисту? Иначе говоря, чувствуете ли вы себя в Крыму за границей?

— Профессия обязывает учитывать формальные факты, даже если душа протестует против этого. Да, я в иностранном государстве — как бы неприятно это ни звучало, в том числе, например, для моих родителей. Особенно учитывая тот факт, что мой отец — тоже карьерный дипломат — родился в Мелитополе. Для него то, что его сын поехал работать Генеральным консулом на Украину — это какая-то полнейшая ерунда была. Но по формальным позициям да, сегодня Украина — это иностранное государство, и значит, надо соблюдать все протокольные и непротокольные приличия, чтобы не обижать хозяев.

— Вот если о хозяевах. Как вы оцениваете русское движение в Крыму? Не секрет, что оно во многом раздроблено, хаотично, очень часто — неконструктивно. Или, может быть, я не прав, награждая его такими определениями.

— Наверное, не правы. При всех их минусах, это люди, которые делают практическое дело. В Крыму есть несколько организаций, на которые ориентируется Генеральное консульство и стоящая за ним Россия, выстраивая свои отношения с русскими политическими силами и с соотечественниками в целом — это Русская община Крыма, «Русское единство», «Русский блок». Одновременно хочу обратить ваше внимание на то, что Россия пытается принимать организационные решения, направленные на объединение соотечественников — я уверен в том, что Координационные советы организаций российских соотечественников постепенно будут работать все более и более эффективно. Хотя, с другой стороны, я согласен с тем, что русское движение на полуострове раздроблено — единая организация, наверное, могла бы более эффективно отстаивать интересы соотечественников. Я в политику не вмешиваюсь, это против моих правил, но при этом я понимаю, что одно из проявлений защиты интересов соотечественников — это участие в политической работе. И то, что сейчас в парламенте Крыма русские политические силы представляют всего три человека — это, конечно, ненормально, это позор, в том числе, и для России.

— У вас не сложились отношения с некоторыми из тех, кто называет себя активистами пророссийского движения — Анатолием Лосем, Валерием Подьячим, Семеном Клюевым, Виталием Храмовым.

— Не знаю, имею ли я с вашей точки зрения право составлять какие-то черные списки, но я их составил. И в них как раз и входят те люди, которых вы перечислили. Они — явные провокаторы, я с ними общаться и сотрудничать не буду — разве что они вдруг чудесным образом изменят свое поведение и будут ставить на первое место интересы общего дела, а не свои нереальные политические проекты. Хотя, конечно, они ловкие люди в том, чтобы найти какие-то темы, повороты и привлечь внимание журналистов. В итоге, например, в Москве, в «Независимой газете», появляется публикация, в которой говорится, что Анатолий Лось обвинил Генконсульство в откатах. И мне звонят мои знакомые и спрашивают: типа, что за откаты? Они, конечно, посмеются, но осадок все равно останется.

ПУСТЬ СМЕЮТСЯ!
— Недавно исполнился год со дня ратификации исторических Харьковских соглашений. Многие ожидали, что за ними последуют новые прорывные решения, однако пока их нет. Не чувствуете ли вы стагнации в отношениях между Украиной и Россией в последнее время? Или это были просто завышенные, нереальные ожидания?

— Не то чтобы нереальные. Просто те, кто ожидал после Харьковских соглашений каких-то следующих решений такого же плана — в том числе, в какой-то степени, и я — не учли, что теперь очень многое зависит от решения тысячи конкретных вопросов. Просто так, одной декларацией, их не решить. Они решаются в ходе длительных переговоров. Все-таки, возвращаясь к вашему первому вопросу, Украина и Россия — это два самостоятельных государства, у каждого из которых есть свои интересы. Поэтому я бы не говорил о стагнации, я бы говорил о том, что две страны, наконец-то сняв искусственные препятствия к братству, дружбе и сотрудничеству, перешли к кропотливой практической работе.

— Над одним из таких практических российско-украинских проектов - строительством моста через Керченский пролив — многие в Крыму, честно говоря, смеются. Это неприятно, но это факт. Как вы оцениваете перспективы этого проекта? Есть ли там какое-то реальное движение? Или его будут по-прежнему вынимать из-под сукна по разным торжественным случаям — перед выборами и т.д., и т.п.?

— Я уверен в том, что этот мост построят. Пусть смеются. Пусть смеются до самого последнего момента, когда, наконец, будет перерезана красная ленточка во время церемонии открытия. Конечно, этот мост едва ли станет вторым Шелковым путем из Европы в Юго-Восточную Азию, но, без сомнения, он принесет огромную пользу и Крыму, и Украине, и России.

— Увеличился ли за последний год, после прихода к власти на Украине Виктора Януковича и установления гораздо более дружеских отношений между нашими странами, интерес российского бизнеса к Крыму?

— У меня нет каких-то конкретных фактов, которые свидетельствовали бы о том, что интерес российского бизнеса к Крыму увеличился, что запущены те или иные проекты. По-прежнему существуют проблемы, которые пугают бизнесменов — прежде всего, экономическая предыстория российских предприятий на полуострове. Надеюсь, эти проблемы будут решены с принятием Стратегии развития Крыма и плана реализации этой стратегии, хотя, к сожалению, российская сторона практически не была подключена к разработке этих документов.

— Как вы оцениваете ситуацию с соблюдением прав русскоязычного населения Крыма? Ущемляются ли, по вашему мнению, права русских на Украине и в Крыму?

— Да, я считаю, что когда русский язык не используется естественным путем — это ущемление прав. Искусственное навязывание украинского языка — это, с одной стороны, нарушение прав человека, а с другой — здравого смысла. Это неестественная ситуация. Да я с ней сам сталкиваюсь — если не каждый день, то через день — не будучи в состоянии прочесть инструкции к лекарственным препаратам. Ограничивая сферу употребления русского языка, Украина вредит самой себе. Русский язык — это мировой язык, за которым стоят великая культура, великая история, современные технологии. Отказываться от них — просто неразумно. Честное слово, я не вижу причин, по которым русский язык не мог бы быть на Украине вторым государственным. Такое решение соответствовало бы интересам обоих братских народов и государств.

— Я читал в одном из ваших интервью, что вы решили выучить украинский язык.

— Я взял десять уроков, когда готовился отправиться на работу на Украину, а сейчас, честно говоря, просто не хватает на это времени, хотя я и пытаюсь себя заставить учить язык. Сотрудники консульства тоже учат украинский язык. Это не политическое решение, это профессиональная необходимость — мы ведь получаем официальные бумаги на украинском языке.

БАЛЬЗАМ НА ДУШУ
— Многие большие страны — США, Великобритания, Франция — реализуют серьезные государственные программы, «продвигая» свой язык в мире. Россия в принципе тоже пытается идти по этому пути. Можете ли вы назвать какие-то проекты такого рода, которые реализуются в Крыму под патронатом или с участием Генерального консульства?

— Россия постепенно выстраивает систему цивилизованного, обеспеченного все большими материальными ресурсами продвижения русского языка и русской культуры. Уже несколько месяцев при Генеральном консульстве существует представительство Россотрудничества — Российский центр науки и культуры, который потихоньку начинает проводить свои мероприятия — встречи ученых-русистов, семинары преподавателей русского языка и т.д., и т.п. Пока этот Центр располагается у нас в консульстве, однако уже в этом году у него будут свои отдельные здания в Симферополе и, надеюсь, в Севастополе. Это конкретный проект, который связан с Генконсульством. И, самое главное, бальзам на мою душу, он основан на правительственных решениях, а не на деятельности различных фондов, которые хотят — дадут деньги, а не хотят — не дадут.

— После войны 08.08.08 украинские националисты устроили большой скандал, заявив, что якобы чуть ли не у половины крымчан есть российские паспорта. Вы можете сказать, сколько граждан России на самом деле проживает в Крыму?

— Эта проблема страшно преувеличена. На учете в Генеральном консульстве РФ в Симферополе стоят несколько десятков тысяч человек. Входят в российское гражданство и выходят из него несколько сот человек в год, и это обоюдный процесс, который не изменяет общего «баланса сил». Все происходит в соответствии со строгими, с моей точки зрения — даже чересчур строгими — российскими законами по предоставлению гражданства.

— Впереди лето. Как вы думаете, увеличится ли в этом году приток российских туристов на полуостров?

— Не знаю, может быть, я излишне оптимистичен в своих прогнозах, но мне кажется, что в этом году в Крым приедет раза в два больше российских туристов, чем в прошлом. Конкурентоспособность Крыма как туристического направления основывается на давних традициях, которые передаются из поколения в поколение. Несмотря на все анталии, Крым остается для россиян своеобразной отдушиной. Они чувствуют себя здесь как у себя дома.

— Но традиция была и в прошлом году, и в позапрошлом?

— Можете смеяться, но дело еще и в том, что теперь Россия и Украина помирились, теперь мы опять любим друг друга.

— То есть, простые люди принимают решение о том, куда ехать отдыхать, в том числе, и в силу политических обстоятельств?

— Конечно. Всё, оранжевые ушли. В СМИ больше не появляются материалы, которые раздражали и злили многих россиян…

— Однако после распада СССР прошло уже почти двадцать лет. За эти годы в независимой России выросло новое поколение. Неужели для нынешних двадцатилетних россиян связи с Украиной так же крепки как для сорока-, пятидесяти-, шестидесятилетних?

— Давайте возьмем мою семью. Это тот пример, где я на сто процентов гарантирую, что так оно и есть. Моим дочерям, их друзьям, их окружению немногим больше двадцати. У меня все лето расписано. Все хотят в Крым. Это авторитет старой традиции. Причем, я в своих детях это отношение к Крыму не воспитывал. Так сложилось, что я сам в Крыму до назначения ни разу не был. Все это пришло к ним из фильмов, из книг, от друзей.

ГАДЮКА ХЕНДЕРСОН
— До назначения в Крым вы работали исполняющим обязанности директора Департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД РФ. Видите ли вы сейчас в Крыму серьезные вызовы и угрозы? И если да, то какие?

— Крым не был приоритетным направлением во время моей работы в этом департаменте. Все-таки в мире есть гораздо более опасные регионы. За те шесть лет, на протяжении которых я работал в этом подразделении, несколько раз проходила информация об исламистской угрозе применительно к Крыму. Я слышал о деятельности меджлиса и его лидера Мустафы Джемилева. Однако все это было на далекой периферии. Если говорить о сегодняшнем дне, то я не думаю, что в Крыму существует по-настоящему реальная угроза терроризма. Тем не менее, власти надо быть очень внимательной. Россия в свое время испытала в Чечне, как из политического проекта национального толка вдруг родилось то, что стало мировой болевой точкой.

— Можно ли сказать, что деятельность в Крыму достаточно радикального, по крайней мере, на уровне лозунгов, крымскотатарского движения, лидеры которого в свое время не раз и не два выражали солидарность с Джохаром Дудаевым, — это точка риска?

— Пожалуй, да, точка риска — риска, за которым теоретически стоят возможности очень неприятных событий. Понимаете, нельзя подыгрывать одной из сторон, а тут у меня складывается такое ощущение, что подыгрыш все-таки имеет место…

— Под подыгрышем вы имеете в виду решение о предоставлении участка под строительство в Симферополе соборной мечети?

— Я не видел логики этого решения. Долгое время существовали какие-то проблемы, и вдруг, раз, и дается разрешение, несмотря на протесты общественности. Такого уровня сооружение как то, что планируется построить в Симферополе — это международный уровень мероприятий, это большие деньги, сюда вполне могут влезть международные экстремистские группировки, у которых своя логика, совершенно не связанная с интересами местного населения.

— Скоро год, как вы работаете в Крыму — то есть, времени для того, чтобы разобраться в ситуации, наверное, было достаточно. При этом до назначения вы у нас на полуострове ни разу не были. Насколько реальный образ Крыма совпал с тем, который был у вас до приезда сюда и изучения местной политической, экономической, общественной кухни?

— Признаюсь, что до назначения я никогда профессионально изучением Крыма не занимался. Представление о нем у меня было как о советском курорте, во многом очень похожем на Сочи, где мне раньше приходилось бывать. Но как человек спокойный и реалист я был готов к тому, что я увижу. И это мне скорее понравилось, чем не понравилось. Мне понравилось отношение к России и к русским, мне понравился климат. Что касается каких-то неудобств, то я ведь из Советского Союза и привычен к тому, что с возмущением воспринимается заезжими европейцами — воду отключили, лифт сломался и т.д., и т.п. Я с этим родился и жил. Я понимаю, что должно быть лучше, но отношусь к этому спокойно. Впрочем, это мелочи. Самое главное — это отношение людей — теплое, открытое, с выходом на такие эмоции, которые и в России-то не часто встретишь. Естественно, это находит у меня отклик. И еще, как здорово, что можно в своей профессии дипломата разговаривать на своем русском языке.

— Я знаю, что вы любите футбол. Здесь удается иногда поиграть?

— Я профессионально футболом никогда не занимался, просто люблю эту игру. У меня сорок лет дворового футбольного стажа. Здесь вот уже полгода играю вместе с сотрудниками Совета министров Крыма в мини-футбол в спортзале «Таврии». Правда, меня чаще всего в ворота запихивают. Периодически ломаю пальцы и получаю вывихи, но продолжаю играть.

— За кого болеете в российском чемпионате?

— За ЦСКА. Это у меня с детства — из-за хоккея, в футбол-то ЦСКА плохо в советские годы играл.

— Я в детстве тоже за ЦСКА болел. Мое первое спортивное воспоминание — хоккейная суперсерия 1975-76 годов, когда ЦСКА и «Крылья Советов» играли с канадскими профессионалами.

— Суперсерия 1972 года — вот это было! Я ее вживую смотрел. Мне тогда двенадцать лет было. Помню, плакал, когда с пуза у Третьяка в Москве последнюю шайбу забивал Хендерсон, гадюка, и всё, мы всю серию проиграли, это было страшное потрясение…

Из досье «КВ»:
Владимир Вадимович Андреев родился в 1960 году в Москве. Окончил Московский государственный институт международных отношений. Занимал различные дипломатические должности в центральном аппарате, а также в посольствах СССР, затем России во Франции, в Сенегале, в Великобритании. С октября 2005 по май 2010 года — заместитель директора Департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД России. С июня 2010 года — Генеральный консул России в Симферополе. Владеет французским и английским языками. Женат, имеет четырех детей.

Беседовал Александр Мащенко
Источник: "Крымское время " №48 от 5 мая 2011г.
Крым. Симферополь. Генкосульство России в Симферополе. Владимир Андреев.

Комментарии

Добавить новый Поиск

3.25 Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."