Все началось так, как я люблю: с приключения. Но – по порядку.  Недавно мы с женой сделали Вовке презент: познакомили с женщиной, которую он давно и тайно возжелал. И все у них получилось! Теперь она разводится с мужем, чтобы, так сказать на законных основаниях, утонуть в объятиях с любимым. И Вовке, конечно, загорелось немедленно расплатиться самым ценным, что у него есть. А лучше гор, на его взгляд, ничего на свете не бывает. Это еще Высоцкий заметил. - Горы, так горы, - обреченно согласился я, понимая, что за добродетель всегда приходится расплачиваться. Моя жена быстро отмазалась. У нее алиби: больные ноги. А я даже не пытался отбрыкиваться. Кроме любви к горам, у Вовки три больших плюса. Он знает уйму анекдотов на все случаи жизни. А еще он великолепный механик и токарь. Имел случай убедиться в этом наглядно. Вовик оставил меня у станка, а сам побежал сдавать наряд. Чтобы не тратить время даром, решил немного помочь прибраться. На станине стоял граненый стакан с мелкой стружкой, которую и понес выбрасывать в мусор. Но тут откуда ни возьмись вихрем налетел на меня Вовик. Увидев в моих руках стакан, он чуть было не лишился сознания. Дело в том, что на дне стакана таилась дневная норма выработки целого завода! Невидимые глазом пластмассовые червячки, представляли из себя новейшие детали то ли военного самолета, то ли ракет. (Уточнять не стал) Никто не мог сообразить, как такую вещь вообще можно изготовить, а изобретательный Вова додумался с помощью микроскопа и старого советского станка решить сложнейшую проблему.
 Говорю: -Давай напишу о тебе в газете. Пусть знают наших! - Ни за что не делай этого! - испугался Вовка и пояснил: - Сейчас на заводе одни старики остались. Молодь в бизнес подалась. Узнают – засмеют: «Вон, смотрите, Левша пошел!»
А еще Вова славен тем, что он поэт. Настоящий. Известный, правда, своими охальными стихами.
Вовкино творчество вызывает ассоциацию с Барковым и Брюсовым. На мой взгляд, он даже лучше Баркова. Тот, конечно, знаменит, но кто процитирует из его творений хоть строчку? А Вовкины перлы знают наизусть все его друзья, потому что их забыть невозможно.
Теперь возьмем символиста, настрочившего тома стихов, а прославившегося одной единственной строчкой, написанной трехстопным анапестом без единого знака препинания: «О закрой свои бледные ноги»
Так и Вова. Пишет кратко, метко, точно, свежо. На ум пришел его стих на самую злободневную в феврале тему:
Член стоит, мягка перина…
С Днем святого Валентина!
Шедевр, правда? Но если Брюсов так больше ничего запоминающегося и не создал (над чем, кстати, подтрунивала даже его любовница), то у Вовы том таких перлов! Иными словами, с Вовой в походе не будет скучно, но не опасно ли (в моем-то возрасте) делать резкие рывки от компьютера к заоблачным высям?
- А снег будет? - с надеждой на отмазку поинтересовался я.
- Вряд ли, - честно признался Вова. – Сам видишь, какая теплынь стоит. Плюс 18 на дворе! Снегопад, правда, обещали в субботу, но… в Карпатах.
И тогда на мою защиту стало само Провидение. Оно просто отключило в доме свет. Как будешь собирать в темноте вещи, которыми не пользовался сто лет? Где их искать наощупь? Даже Вова великодушно разрешил:
- Ладно уж, оставайся, подлый трус!
Но я уже завелся, и трусом слыть никак не хотел.
Чудом откопал в диване подходящие брюки (правда со сломанной молнией, как потом выяснилось), куртку без половины пуговиц и свою гордость - английские ботинки «Камелоты». Приобрел их давно в качестве аварийных тормозов для мотоцикла и… оружия. Удар полуторакилограммовым ботинком в голень образумит любого. Но ни разу их так и не надел, а брать в поход не разношенные ботинки было, конечно, безумным делом.
В огромный рюкзак летели без разбору: термос, чашка, бутыль с водой, коньяк (его-то я с закрытыми глазами всегда найду) , мешок с лекарствами (подсунула в потемках заботливая Женя), моток скотча, нож… В общем, набралось килограммов десять ерунды, которую потом до одури таскал на плечах весь день. «Ерунды», потому что даже еда не пригодилась, а лишь вода, которой и так было полно кругом.
Надо признать, что Всевышний предпринял еще одну попытку меня образумить и дал лишний повод соскочить с авантюры. Это было тогда, когда Вовик позвонил в пять утра на мобилу и огорошил сообщением, что взял билеты на полшестого и уже ждет меня.
- Но если не успеваешь, - утешил он, - оставайся.
-Давай поедем следующим автобусом, - взмолился я. – Они каждые пятнадцать минут отправляются.
- Это днем, - резонно заметил Вова, - а утром - через час.
Я–таки успел!
В Симферополе у памятника Одинокому Ленину (когда-то на гранитной лавочке он восседал со своим верным учеником. Но Сталин проштрафился, и его отрезали) нас ждали две преподавательницы университета и директор школы. Василий быстро доставил к Ангарскому перевалу, где нас встречала награда: свежевыпавший снег!!!
Директор так обрадовался, что прогулялся с нами пару километров до обелиска в честь строительства дороги через перевал еще в пушкинские времена и вернулся к машине. А мы остались наедине с бойкими девчатами и красотищей. Миновали подножие Лысого Ивана и поперлись по снежной целине прямо к облакам. На счастье Вовик снабдил меня разборными лыжными палками, без которых пришлось бы туго.
Я плелся последним, то и дело, останавливаясь и снимая сверкающее серебром царство Деда Мороза. В одном месте загляделся, оступился и свалился под откос, гордясь на лету тем, что успел откинуть вовремя палки. Это дало потом повод шутить с девчатами, что я, мол, такой крутой парень: бросил в походе две палки! ( Этот момент запечатлен на снимке).
Когда поднимался после падения, заметил в снегу черную оторвавшуюся пряжку от бесконечных ремешков рюкзака. От какого из них не понял и сунул находку в карман – позже разберусь.
Почти без привалов за девять часов мы прошли более двадцати километров. Один раз, правда, немного заблудились, но Вова быстро глянул в свой джи-пи- эс и вернул на путь истинный. Между тем ноги мои с гирями стали заплетаться.
- Сколько еще? - спросил вожатого.
- Пятьсот метров, - обнадежил Вовка.
Он ошибся в четыре раза. Эти последние два километра были самыми тяжкими. Особенно досаждала мозоль. Но я старался думать о Белом безмолвии Джека Лондона. Вспомнил Красную Поляну с ее снегами, Мурманск и вкуснейшие консервы, которые там были: треска в оливковом масле. Слюнки потекли, и так захотелось жрать... Но надо идти. Вова обещал всего пятьсот метров…
Треска не выходила из головы. Кстати, почему у нее такое странное название: «треска», кто-нибудь знает? Она трещит, что ли?
Был бы под рукой компьютер, быстро б нашелся ответ. Вообще странно, в сказках, когда ловят Золотую Рыбку или выковыривают из бутылки джинна, то просят у них всякую ерунду: новое корыто и тому подобное. Ни один не спросил: в чем смысл жизни, есть ли царствие небесное и как оно там? Да мало ли волнующих вопросов?
Дома, кстати, не забыл про треску и узнал массу нового. Оказалось, что в старорусском языке "треска" значило также "щепка". По-немецки эта же рыба именуется "Stockfisch" , то есть "рыба-палка". Совпадение очевидное. Какая тут связь? Видимо, дело в способности мяса трески при сушке и варке распадаться на волокна, как бы на щепки или палочки.
Вообще меня всегда поражали древние люди своей прозорливостью, что отражается в языке. Например, мы говорим: дрожать, как осиновый лист. А по-немецки осина – Zitterpappel, то есть дрожащий тополь. Ну, надо же! А я ни разу не видел, как дрожит этот самый осиновый лист.
Мало того, Интернет сообщил мне, что странные ромбики на баварском гербе означают косяк трески!!!
Короче, к трассе я добрался еле живой. Жаль, никто не заснял моей иноходи, напоминавшей исторический забег стайеров на чемпионате в Филадельфии. Наши спортсмены вырвали тогда победу, которая решила исход турнира с США в нашу пользу. Не выдержав сорокоградусной жары, ополоумевшие американцы странно плясали на одном месте, подпрыгивали, падали, как мухи, и их уносили на носилках. Ошарашенные судьи даже перестали считать круги! А наш спортсмен из-за этих придурков пробежал лишний круг и все равно победил.
… К счастью, на следующий день было воскресенье. Кряхтя, отлеживался в постели не в силах шевельнуть пальцами и открыть глаза - спалил ультрафиолетом.
Злорадствуя, позвонил Галке, которая обещала своим студентам пойти в Ялту…
- Юрочка! - кричала Галка. - В Ялте такая плохая погода: дождь, слякоть, не то, что вчера…
-Да-а-а, - подумал я, - прав Некрасов!
Остается рассказать, чем закончилась история с «пряжкой», подобранной в снегу. Оказалось, то был наглазник от злополучного «Кэнона». К счастью, я его не выбросил, а, ведь, намеревался.
И последнее: Вовик опять зовет в горы. Наверно, пойду. В Крыму еще столько для меня неизведанного.
Юрий Теслев
Фото Юрия Теслева
Полностью фоторепортаж ищите на фейсбуке
20:41 08.02.2013
|
