|
Прошло девять дней с того момента, как безвременно оборвалась нить жизни замечательного человека, патриота и гражданина нашего города Дьедонне Дьедонновича Селло.  Это глубокая и невосполнимая утрата для родных, близких, друзей, всех тех, кто его любил и уважал. И для многих-многих наших сограждан, которым он помогал, интересы которых так принципиально и бескомпромиссно отстаивал… Сегодня мы решили перепечатать публикацию «Евпаторийской здравницы» пятилетней давности, посвященную высшему пилотажу профессиональной и житейской учебы Дьедонне Дьедонновича. Давайте запомним его таким, каким он был всегда, – Человеком и Учителем с большой буквы… Мне пришлось в свое время учиться в шести школах, техникуме и трех вузах, поэтому перевидел массу различных преподавателей. Все они, как правило, прекрасно владели предметом. Но только единицы обладали той неодолимой харизмой, из-за которой на их лекции сбегались студенты со всех факультетов. Это были кудесники, факиры, артисты своего дела! С таким учителем ты оказываешься как бы в волшебной лаборатории, в которой на твоих глазах творится чудо познания… Однако не каждому повезет встретить в жизни хоть одного такого волшебника. Это редкая удача. Я знал двоих. Непредсказуемая профессия журналиста занесла недавно на занятия в медицинский колледж. Это был чистый экспромт, меня там не ждали и специально не готовились. Лекцию читал известный городской гинеколог и депутат Дьедонне Дьедоннович Селло. Первое, что бросилось в глаза: в аудитории не было ни одного свободного места, так что пришлось делить стул с какой-то худенькой студенткой. Как мне потом сказали по секрету, «лекции Селло могут прогуливать только дураки», а таковым, видимо, никто выглядеть не хотел… Второе: и преподаватель, и учащиеся были в белоснежных халатах. И это не показуха: так здесь принято. Медики все-таки!
Но главное – это лекция… То, что делал Дьедонне Селло, можно без натяжки назвать концертом, на котором просто невозможно отвлечься на что-то постороннее. Тем более что опытный глаз Дьедонне Дьедонновича замечает витающего в облаках, и лектор в два счета возвращает мечтателя на грешную землю. Да никто и не пытался думать о потустороннем: тут же можно «получить в лоб» каверзным вопросом…
– Надо лелеять и уважать… Кого? Скажите, доцент?
– Ребенка.
– Какого ребенка? – Селло театрально хватается за голову. – Где вы летаете? Проснитесь! Итак, надо любить и лелеять – мать! Вот правильная мысль. Друзья мои, научитесь разговаривать с матерью, ибо любая мама это – что?
– Микровселенная.
– Молодец, наш человек! Мать – это действительно микровселенная, это ходячая книга. Если я говорю неправильно, исправляйте… А ну-ка, скажите, доцент, что вы думаете об анамнезе?
– Это – воспоминание.
– Умница! Вы настоящий академик! Правильно: анамнезис по-гречески означает воспоминание. Вместе с больным мы должны вспомнить условия его жизни, перенесенные заболевания, когда возникла болезнь и так далее… Дорогие мои, чтобы мы двигались в нужном направлении, надо научиться разговаривать с человеком. Мы должны докопаться не только до того, что с ним было после рождения, но выяснить, что с ним было во внутриутробном состоянии. Правда, староста?
Улыбчивая девушка с центрального ряда кивает головой.
– Вот вы согласны со мной. Почему?
– При рождении все видно… – отвечает староста.
– Не смейтесь! – как опытный дирижер, Селло быстро всех успокаивает и возвращает в рабочее состояние. – Мысль хитроумная. Действительно: при рождении все было видно! Но что имела в виду староста?
– Были ли осложнения?
– Правильно! Конечно, надо выяснить: были ли токсикозы, кровотечения… Так или не так?
– Так, – дружно соглашается аудитория.
– Ну а кто подскажет нам, откуда больная сама знает, что с ней случилось внутриутробно? А?
…Так незаметно летит время лекции. Никто не рисует в тетрадке чертиков, не ковыряет в носу. Все увлечены процессом. Лектор в ударе. Шутя, он учит умным и очень необходимым вещам, добивается того эффекта, чтобы его мысли дошли до сердца будущих акушеров, от которых будет зависеть жизнь нового поколения.
Но вернемся вновь в аудиторию, где все так интересно.
– Итак, мы выяснили, что было с больной внутриутробно, – довольно потирает руки Дьедонне Селло. – Теперь надо обратиться к периоду полового созревания. Когда это случается у девушек, доцент?
– По-разному, – раздался тихий голосок с последней парты.
– Где вы спрятались? – хитро прищуривается преподаватель. – Вы одна из академиков сумели до этого додуматься и спрятались… Ну, конечно, друзья мои, верно замечено: именно «по-разному!» Иначе говоря: jedem das Seine, то есть каждому свое. А кто это сказал?
– Так любят говорить немцы.
– Верно. Этот девиз (suum cuique) взял из любимой медиками латыни Фридрих Великий для учрежденного им ордена Черного орла – высшей награды Пруссии. Запомните, может, пригодится блеснуть на уроке истории… Итак, еще не осматривая больную, о чем вы думаете, коллега?
– Об опухоли.
– Как называется эта опухоль, кто знает?
– Миома.
– Правильно: миома, друзья мои! Вы еще не дотрагивались до больной, вы просто целенаправленно с ней поговорили, и уже у вас что в голове? Что дальше идет? Какой раздел, коллега?
– Диагноз.
– Никогда не торопитесь! Как вы можете сразу выставлять диагноз?! Надо идти через статус…
– … Кво! – решил кто-то сострить.
– Того, кто будет баловаться, укушу, как Тайсон Холифилда! Надо идти через статус презенс обжекти… Закончи фразу, староста?
– …Вус!
– Правильно: презенс обжективус! Все запомнили?
Так, вроде бы вольготно, не торопясь, зато уверенно и точно вел свой корабль знаний Дьедонне Дьедоннович. Абсолютно точно, секунда в секунду, он успевает к звонку изложить тему, подвести итоги, продиктовать самое важное и дать задание на дом. Это действительно был высший пилотаж.
Я покидал колледж потрясенный, с чувством доброй зависти к девушкам и юношам в бело¬снежных халатах, которым так повезло в жизни с Учителем.
Юрий ТЕСЛЕВ.
Фото Марка Агатова Опубликовано в газете «Евпаторийская здравница» №136 (18918) от 28 /11/ 2013
|
