|
На Украине введен запрет на ввоз 38 книг из России  Марк Агатов, автор романа «Убийство на Казантипе», признается, что он даже предположить не мог о том, что придуманная им история на Украине превратится в реальность. На Украине сегодня убивают писателей, журналистов, запрещают изданные в России книги и художественные фильмы. В черный список вошли 38 книг, среди которых книги донецкого писателя-фантаста Федора Березина "Война 2010. Украинский фронт" и "Украинский фронт, Красные звезды над Майданом", книга Георгия Савицкого "Поле боя - Украина. Сломанный трезубец" и произведение Глеба Боброва "Украина в огне". Также в список попали книги Александра Дугина "Украина. Моя война. Геополитический дневник" и "Евразийский реванш России", "Киев капут" Эдуарда Лимонова, "Украинская катастрофа. От американской агрессии к мировой войне?" советника президента России Сергея Глазьева.
«Крымский аналитик» решил опубликовать несколько глав из книги Марка Агатова «Убийство на Казантипе», которая была написана в 2014 году. Главный герой романа Марка Агатова писатель Маркус Крыми написал книгу «Пятая колонна», в которой рассказал правду о том, как готовили военный переворот на Украине. Для того чтобы эта книга не попала к читателям, агенты ЦРУ попытались убить писателя и уничтожить рукопись романа. На писателя организуют покушение во время музыкального фестиваля на Казантипе.
«Пятая колонна»
Раз в месяц Гарик приходил за письмами на главпочтамт. В одних Вера рассказывала о работе волонтеров из Польши в Краснолиманске. В других присылала официальные отчеты руководителей благотворительных организаций по работе с аборигенами Окраины. Польские специалисты скрупулезно описывали, сколько чашек кофе выпили участники семинара, сколько было закуплено для них печенюшек и сколько их они съели в перерывах между занятиями. Интересны были и сами анкеты желающих приобщиться к западным ценностям. Руководителей семинара интересовала не только биография претендента на «бесплатные печенюшки», номера телефонов, домашний адрес, место работы, но и круг его интересов. Отдельной строкой в обязательной для заполнения части анкеты стоял вопрос об участии в протестных акциях, работа в зарубежных благотворительных фондах и организациях. Журналистам и литераторам предлагали приложить к анкете свои публикации, критикующие правительство и разного рода чиновников. На копии одной из таких анкет окраинного националиста Петра Стецко Вера написала: «К работе в ЦРУ - годен!». Часть полученных документов Барский включил в свою новую книгу, которую он назвал простенько, но со вкусом: «Пятая колонна». В придуманной писателем истории один из героев книги должен был получить сверхсекретные документы от внедренного в ЦРУ агента для того, чтобы разоблачить шпионскую деятельность некоторых политиков-грантоедов. Однако получить документы оказалось непросто. Агенты ЦРУ устроили настоящую охоту на борца с «пятой колонной». Все это было густо замешено на трагической любви, изменах, предательстве и убийствах. Автор был уверен в успехе «Пятой колонны» у читателей и телезрителей, но тут разразился скандал в самом издательстве. Первым крамолу в романе обнаружил редактор издательства «Наш детектив» Степан Кривуля, длинный тощий язвенник, полгода назад он перебрался в Россию из западной части Окраины. - Это диверсия. Маркус Крыми (настоящей фамилии автора он не знал) хочет нас пустить по миру. Он на святое замахнулся, на западные гранты, - сообщил директору издательства Алексею Македонскому Кривуля. - Да если мы позволим хоть намекнуть на то, что получатели американских грантов связаны с ЦРУ, нас сотрут в порошок. Во-первых, книги нашего издательства перестанут продавать на Окраине. А это огромный рынок, это стабильные доходы. 20 процентов наших читателей живет на Окраине. Но это еще не все. Мы потеряем половину рынка сбыта здесь, в России. Да им, там, в штатах, стоит только намекнуть, как на наше издательство набросится сотня прикормленных борзописцев-грантоедов. Они камня на камне не оставят от изданных нами книг. Я, конечно, тоже, как и все, ратую за свободу слова и право автора на свою точку зрения, но только не в этом вопросе. Тем более, что «Пятая колонна» никакой не роман, а самый настоящий памфлет. У него в тексте рядом с выдуманными героями присутствуют реальные живые люди. - Не понял, о чем это ты? - нахмурился Македонский. - Ну, как бы вам лучше объяснить, вот, к примеру, у Федора Достоевского в «Бесах» есть такой герой - Кармазинов, так он был живым человеком. А Достоевский взял и живого человека засунул в роман. - С Достоевским я понял, на него в суд подавать поздно, а кого Маркус Крыми из живых засунул в свой роман? - напрягся Македонский. - Там есть два реальных человека - это Ядвига и Казимир Бзежинские. Вы скажите, зачем он играет с огнем. Я общался с госпожой Бзежинской. У нее большое будущее. Женщина широчайшей души. Понимает все с полуслова. Я к ней по поводу гранта на «независимость» приходил. Дала сразу! - Чего она дала тебе? - с подозрением посмотрел на главного редактора Македонский. - Нет, вы не подумайте ничего плохого. Я оказался не в ее вкусе. Хотя меня перед свиданием с Бзежинской убеждали в обратном. Но деньги дала. Три тысячи долларов на «независимость». - Так ты тоже из этих, из грантоедов!? - возмутился Македонский. - А что тут плохого? У интеллигенции денег нет. Вот и идешь к ним с заявкой на грант и анкетой. Если понравишься, помогут. А то, что он понаписал про Ядвигу Бзежинскую, полное вранье. Она порядочная женщина, кристально честная и большая умница, - перешел на шепот Степан Кривуля. - Если она подаст в суд, мы ничего не докажем. А еще мне в офисе этой организации сказали по секрету, что через несколько лет она уйдет из ЦРУ и станет ближайшим помощником президента США! - За какие грехи ее туда возьмут? - засомневался Македонский. - Баба-то она никакая. - Это автор ее такой представил в своем романе-памфлете, а в жизни то она лучше моей жены. И я бы с удовольствием, не задумываясь, полюбил бы Ядвигу два раза. - Почему только два? - удивленно посмотрел на редактора Македонский. - Если хорошая баба, то ее можно и подольше погонять. Чего себя ограничивать. Я когда с гимнастками работал, у меня до восьми раз доходило. - Вы же крупный мужчина, можете себе позволить, а мне бы и двух раз хватило, но она не проявила интереса. Так вот ее туда возьмут на работу за высочайшую толерантность к мужчинам, а президентом США тогда будет негр из Африки. - Все, Кривуля, иди, лечись. Про эту «целомудренную» я бы еще поверил, но чтобы президентом США стал негр - это уже надо к врачу. Ты хоть понимаешь, что такое Америка!? - Все, ни слова больше о политике, - засуетился Кривуля. - Я в это и сам не верю! Считайте, что я об этом не говорил. Давайте решать вопрос по существу. Я предлагаю, пока не поздно, за эту провокацию разорвать договор с Маркусом Крыми и официально отмежеваться от его писанины. - Погоди, не суетись под клиентом. А ну-ка разъясни мне, я все больше спортом занимался. Кто эти самые памфлеты кроме Достоевского еще писал? Чисто конкретно для расширения кругозора. - Многие. Максим Горький, Карл Маркс, Фридрих Энгельс и даже вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. - Ни хрена себе! Маркс, Энгельс, Ленин, Достоевский и Маркус Крыми. Крыть-то чем будем при таких авторитетах? Афроамериканским президентом Америки из твоей головы!? Кривуля, температуру померь! - А если она в суд подаст? - Кто? Ядвига Бзежинская?- И чего она докажет? Пожалуется в суд, что узнала себя в героине романа!? Кривуля, а, может, ты у меня здесь не редактор, а засланный казачок? - При чем тут это? Я к вам по рекомендации приехал, не с улицы пришел! - вскочил со стула редактор. - И дело здесь не в этой американке, а в том, что он на основы замахнулся, на иностранные гранты! Вот в чем опасность! - Ты меня не агитируй за советскую власть! - недовольно мотнул головой двухметровый толстяк Македонский. - Я и без тебя знаю, о чем можно писать, а о чем молчать в тряпочку. Но и избавляться от Маркуса Крыми мы не можем. 80 процентов выручки издательству приносят его книги. Благодаря детективам ты, я, секретарша Оля и еще 18 человек каждый месяц день в день получают зарплату. Ты говорить с ним пытался? - Два раза. Я предложил ему убрать из книги Бзежинских и эту уродину Наташу. Автор не имеет права издеваться над такими, как Наташа, феминистками. Смею заметить, что среди наших читательниц не так много победительниц конкурсов красоты. Наш читатель - 30-летняя среднестатистическая женщина из офиса, и подобные книги они читают в метро по дороге домой. - И много убирать придется из книги? - Я считаю, что нужно полностью переписать вторую часть. И еще одно существенное замечание. Вместо того чтобы лезть в политику, я бы потребовал от автора дописать постельные сцены. Что это за роман такой, повалил бабу на кровать его герой, и на этом все. Пастор Трупчинов
Редактор московского издательства «Наш детектив» Степан Кривуля сидел в ресторане «Тарас Бульба» и смотрел на стоящую перед ним «Горiлку з перцем». Горилка была настоящая, изготовленная по старинным рецептам в столице Окраины Куеве. Оттуда же в этот ресторан привозили настоящее окраинное сало с узкими мясными прожилками и чесноком. Сало было нарезано на тончайшие прозрачные ломтики и шло в комплекте с черным хлебом. Кривуля в ресторане должен был встретиться с людьми из Львовской диаспоры, которые создали в Москве клуб окраинной культуры. Клуб этот финансировал фонд «Просвещение», созданный в Москве госпожой Бзежинской и ее супругом Казимиром Бзежинским. Гости запаздывали. Степан еще раз осмотрелся по сторонам и, решившись, откупорил бутылку. - Придется пить «по-черному», - пробормотал он, наливая в рюмку горилку. - Первую рюмку он осушил за себя любимого, вторую за то, чтобы «хотелось и моглось». А вот третий тост он придумывал мучительно долго. Вначале он хотел выпить за вымерших мамонтов, чтобы мамонты не умирали. Но от этой идеи быстро отказался. Степан не любил «зеленых», а этот тост его мог связать с борцами за чистоту рек и «Химкинский лес». - Какое мне дело до всех до них, - пробормотал Степан. - А что если выпить за Маркуса Крыми? Точно. За него: «Смерть ворогам!» Но что-то в этот момент пошло не так: то ли горилка вошла не в то горло, то ли сам тост повел его не туда, куда надо. Редактор закашлялся и стал задыхаться. В этот момент за его столик сели двое. Одному - далеко за пятьдесят, круглолицый, среднего роста, с выраженным «пивным животом». Второму - лет двадцать-двадцать пять. Невзрачный, худой, с припухшим лицом, которое красноречиво говорило о его пагубном пристрастии. - Героям - слава! - громко крикнул молодой, и укоризненно посмотрел на редактора. - Слава героям! - ответил сквозь кашель Кривуля. - Мы в пробку попали, - пояснил круглолицый, - А вы уже, мягко говоря, начали, не дождавшись! - Не хотел привлекать внимание. Тут все пьют и едят, а я один, вдвоем с горилкой, сижу и чего-то жду, - пояснил Кривуля. - Вам штрафную! - Поддерживаю, - кивнул головой разговорчивый мужчина. - Меня зовут Джон Ланкастер, а нашего молодого друга можете называть пастор Трупчинов. - Как его зовут? - удивился редактор. - Пастор Трупчинов. Так его назовут в 2014 году после расстрела «небесной сотни» во время государственного переворота. А пока он просто пастор церкви сумасшедших самоубийц. - Церкви самоубийц? - переспросил редактор. - Она так и называется? - Церковь последнего дня, - закатив глаза к потолку, со значением произнес пастор. - Это одно и то же. Те, кто пойдет за ним, конченые подонки, дебилы и самоубийцы, - оборвал пастора Ланкастер. - Извините, а вы откуда узнали о государственном перевороте? Вы предсказатель? - стал уточнять Кривуля. - Нет. Я сотрудник ЦРУ Джон Ланкастер, - рассмеялся мужчина. - Я сегодня читал о вас в «Пятой колонне» Маркуса Крыми. Вот только там вы были, извините за выражение, негром, - неожиданно вспомнил Кривуля. - Это мой политкорректный двойник, теперь в ЦРУ у каждого белого агента есть свой черный двойник, для толерантности, - с пафосом произнес Ланкастер. - Первый раз слышу о таком, - засомневался Кривуля. - Я пошутил, - тут же отыграл назад мужчина. - Я предсказатель, экстрасенс, львовская Ванга. Моя фамилия Ющенко. Я могу предсказать твое будущее. Хочешь? - Нет, мне так спокойнее. Извините, а как вас зовут? - уточнил Кривуля. - Зови меня Виктор. Ланкастер - мой псевдоним. А ты тот самый знаменитый Кривуля, борец с украинским национализмом, шовинизмом и прочими негативными явлениями нашей жизни, член КПСС с 1985 года? - Это было в прошлой жизни. Я в «Госполитиздате» тогда работал. Пришлось вступить. Сейчас осознал, исправился и примкнул. Давайте, выпьем, - предложил Кривуля. - За примкнувших, - поднял рюмку экстрасенс. Кривуля залпом осушил рюмку, понюхал бутерброд с салом и вопросительно посмотрел на пастора. - А почему он не пьет? Не уважает нашу компанию или ему вера запрещает? - Вера верой, если сил невпроворот, - процитировал Высоцкого предсказатель. - Я тебе, как коммунист коммунисту: он зашился «торпедой» вчера на год. - Зашился «торпедой» вчера на год? - повторил Кривуля удивленно. - Ему «торпеду» вшили от алкоголизма, что тут не понятно? - возмутился Ющенко. - Извините, а вы что, тоже были в партии? - подозрительно посмотрел на собеседника Кривуля. - Конечно, а что тут удивительного, у нас даже главная националистка Фараон из верных ленинцев. Время такое было. Вот, и пастор при советах был воинствующим атеистом, клеймил на собраниях своих товарищей за религиозное мракобесие, а сейчас пастор церкви последнего дня, твою мать. Так и хочется в морду дать всем этим перевертышам и предателям. Но мы отвлеклись. Нас интересует рукопись «Пятой колонны». - Копию я сделаю, но там ничего интересного, сплошное вранье и клевета в адрес истинных патриотов Окраины, - сообщил Кривуля. - Его надо убить! - неожиданно подал голос молчавший все это время пастор. - Он сепаратист! - Эта реплика из 2014 года, - недовольно скривился предсказатель. - Пастор, вы ж еще недавно выступали с речами на комсомольских собраниях и митингах. Боролись с бандеровцами. И время сейчас другое - бандитское. Истинного патриота могут и пристрелить. Не надо так громко. - А я поддерживаю, - поднял рюмку Кривуля. - За выше сказанное. Надо решить вопрос. Он единственный, кто осмелился рассказать правду о нас, о грантоедах! То есть, я хотел сказать, что он оклеветал уважаемых людей в России и на Окраине. Короче: «Смерть ворогам!». - Неисправимые романтики, - покачал головой экстрасенс. - Все не так просто. И книга эта наделает много шума через двадцать лет, но тогда он нам будет не страшен. А вот сегодня она не ко времени. Вы меня слышите, Кривуля, рукописи не горят и не попадают в типографию. Это вредная книга, она не нужна сегодня читателям. - Я понял! - кивнул головой Кривуля. - Мы его остановим! Потом они пили за Окраину и ЦРУ. За колдунов и предсказателей. За афроамериканского президента США и светлое будущее независимой Окраины. «Сумасшедшая любовь» вместо «Пятой колонны» Через два дня директор издательства Македонский вызвал к себе автора «Пятой колонны». - Садись, разговор есть серьезный. Кривуля на тебя докладную написал, он считает, что своим последним романом «Пятая колонна» ты хочешь пустить нас по миру. Скажи мне, только честно, положа руку на сердце, чем тебя грантоеды иноземные обидели? Ты же этих польских волонтеров просто под орех разделал. Это уже не роман, это злой памфлет на основу демократии получился. Американцы нам деньги выделяют на строительство демократического общества, а ты их мордой об стол. А со словом «толерантность» ты что сделал. Оно у тебя синонимом, прости меня господи, б-б-блядства стало. Это же какие-то Содом и Гоморра, а не Ядвига. И она у тебя не просто баба, а сотрудник ЦРУ, руководитель целого направления! Надо исправить все! Такой футбол нам не нужен! И еще, Кривуля вопрос задает, почему ты героев доводишь до постели, и все? На самом интересном месте точка! А потом уже утро, диалог любовников после ночи любви. - А зачем подробности в механике процесса? - удивился автор. - Я ж не «Камасутру» пишу и не инструкцию по этому делу. Читатель имеет право сам дофантазировать процесс зачатия ребенка. - Теперь, послушай меня, опытного человека, который прожил большую бурную жизнь, работая с женскими командами по гимнастике, волейболу и баскетболу, - повысил голос директор. - Так вот, народ само зачатие ребенка и беременность твоих героинь не интересует не только в книгах, но и в жизни. Лично я никогда до зачатия своих спортсменок не доводил, и если случайно получалось что-то не так, я требовал вернуться в исходную позицию. И они выполняли мою команду. Ты только представь, что бы было, если б я дал слабину и пустил процесс зачатия на самотек. Да тогда бы по стране бегало еще сто Македонских. А вот «механика процесса», как ты говоришь, меня интересовала всегда, и не только меня. Эта тема волнует большинство наших читателей, и особенно читательниц. Ну, не у всех же такая бурная фантазия, как у тебя. Кривуля мне заявил, что он свою жену-бухгалтера любит только «бутербродом сверху» раз в неделю. И что он может нафантазировать, читая твои книги? Все тот же «бутерброд»! Короче, грантоедов убрать, а «механику процесса» расширить и углубить, как говорил на последнем съезде Михаил Сергеевич Горбачёв. И еще, тут тебе приглашение прислали на музыкальный фестиваль в Казантипе. Съезди, проветрись и подумай о нашем разговоре. Ты же молодой еще, перспективный писатель, ну зачем тебе на мамонта с дубиной бросаться, когда вокруг столько тем, красивых женщин и сюжетных поворотов. ЦРУ - это серьезная организация. Там не таких, как ты, ломали. На грантоедов замахнулся, а их уже десятки, сотни тысяч в стране. Это уже не дивизия, целая армия, которая по свистку из Америки тут такое устроит, президенту места мало будет! Я предлагаю «Пятую колонну» в название книги сменить на «Сумасшедшую любовь» с подробным описанием постельных сцен. - Из этого разговора я сделал вывод, что ретроград Македонский в бандитские девяностые ввел цензуру в художественной литературе. Этим вы и запомнитесь потомкам, - с угрозой в голосе произнес автор. - Меня потомки не волнуют! - повысил голос Македонский. - Это такие писатели, как ты, о посмертной славе мечтают. А я об издательстве нашем думаю, о чистой прибыли, о налогах, о зарплате, наконец, и о твоем гонораре! Я в этом кресле все время как на вулкане с такими авторами! Твоя задача - романы писать, а не памфлеты на ЦРУ и афроамериканского президента США. - Стоп! Какой афроамериканский президент Америки? Это ж какую травку надо курить, чтобы меня обвинять в клевете на избирателей США?! Да что там избиратели, весь американский народ. Вы подумали, о чем сказали сейчас? - неожиданно заорал Барский. - Нет, у меня в романе негра-президента США. Баба сексуально озабоченная есть, польский профессор-импотент есть, а президентом США там и не пахнет! У меня с головой все в порядке. В Америке негра президентом не выберут. Никогда! - Никогда не говори никогда, - почесал за ухом директор издательства. - Это мне ночью приснилось. Сначала свадьба двух мужиков, а потом черный человек в «белом доме». От Кривули заразился. - Македонский, это первый звонок. Вначале демоны во сне в гости приходят, а потом остаются в голове навсегда. - Это не демоны, - повысил голос директор. - Это наше светлое будущее во мне проснулось(...).
РИА Новости. Список из книг, которые запрещено ввозить из России на территорию Украины, может быть расширен, заявили в Государственном комитете телевидения и радиовещания Украины. Ранее комитет попросил фискальную службу Украины включить в перечень запрещенных для ввоза товаров издания якобы антиукраинского содержания. В список вошли 38 книг, среди которых книги донецкого писателя-фантаста Федора Березина "Война 2010. Украинский фронт" и "Украинский фронт, Красные звезды над Майданом", книга Георгия Савицкого "Поле боя - Украина. Сломанный трезубец" и произведение Глеба Боброва "Украина в огне". Также в список попали книги Александра Дугина "Украина. Моя война. Геополитический дневник" и "Евразийский реванш России", "Киев капут" Эдуарда Лимонова, "Украинская катастрофа. От американской агрессии к мировой войне?" советника президента России Сергея Глазьева. «Крымский аналитик» 12 августа 2015 года Убийство на Казантипе. 7. «У нас в редакции «засланец! Марк Агатов «Убийство на Казантипе». Маркус Крыми. Федор Березин. Георгий Савицкий. Глеб Бобров. Александр Дугин. Эдуард Лимонов. Сергей Глазьев.
|
