Исторический клуб Ленинградской области презентовал сборник материалов на тему Советско-Финляндской войны. Небольшой труд в 67 плотных страниц – работа не одного десятка авторов – историков, краеведов, людей, чья профессия никак не связана с исследовательской деятельностью или наукой, им просто крайне интересна данная тема, которая многие годы находилась в тени Великой Отечественной войны. Сегодня историки считают, что пришло время поднять завесу тайны - развеять все мифы о событиях 39-ого года, дабы избежать грубых фальсификаций.
Геннадий Москвин, председатель Совета исторического клуба Ленинградской области
Это были обстоятельства 30-х годов, когда началась Вторая мировая война, это были очень жестокие обстоятельства. Это были обстоятельства незащищенности северо-западных границ Советского Союза. Была необходимость защитить Ленинград, который был в 30 км от границы. Это были обстоятельства необходимости готовиться к агрессии нацистской Германии, потому что она была неминуема.
В марте сначала в Санкт-Петербурге, а потом и в Выборге прошла грандиозных масштабов конференция, на которой Советско-Финляндская война раскрылась со всех сторон. Здесь обсуждали военные действия, дипломатические нюансы. Примерно в это же время были обнаружены уникальные документальные кадры, которые в 39 году сделали ленинградские операторы. Эти и другие находки по итогам глобальной работы с архивами стали основой небольшой книги. Причем, как и прошедшая конференция, сборник получился международным.
Юрий Кривошеев, научный редактор сборника
Там участвуют, что естественно, наши финские коллеги, которые рассказывают об этом событии со своей стороны. Но присутствует даже Сербия.
Авторы уверены, что у них получилось создать сборник не только интересный с научной точки зрения, он вполне несёт просветительскую миссию. Сегодня исторический клуб уже сделал всё, чтобы исследования Советско-Финляндской войны дошли до библиотек Ленинградской области и обязательно попал и в те школы, которые хотят глубже изучить эту тему. 22 декабря 2015 года
АЛЕКСАНДР ПУРИМ
Известный крымский общественный деятель, журналист и писатель, живущий в Евпатории Марк Агатов (Марк Исаакович Пурим) поведал о трагической судьбе Александра Пурима, крымчака по национальности.Историю своего знаменитого дяди я слышал неоднократно. У отца хранилась вырезка из книги. В финскую войну его младший брат Шура проходил действительную службу в армии, сейчас ее называют «срочной», и из Крыма был отправлен на фронт. Родные были уверены, что он вернется целым и невредимым, и не представляли, что пришлось пережить молодому пехотинцу. Оставшийся в живых его товарищ потом рассказал, отцу, как погиб Александр Пурим.
– Мы сидели вдвоем в окопе, когда пришел командир и приказал устранить повреждение телефонной связи. Лес простреливался снайперами, поэтому задание выполнить не удалось. Пуля Александру попала в сердце и прострелила комсомольский билет.
Мой отец не решился рассказать матери о гибели брата, он боялся, что она не перенесет этого известия. Прятал газеты, в которых писали о его последних минутах жизни. Но скрыть правду не удалось. Роковое письмо со словами сочувствия отправила в Крым жена комиссара. В конверт была вложена и статья фронтового корреспондента о его гибели. Когда один из братьев отца вошел в комнату, моя бабушка лежала без сознания, а на столе распечатанное письмо. Через два дня она скончалась в больнице.
Много лет спустя мне удалось отыскать эту заметку в одной из книг, посвященной моему дяде.
«На комсомольском билете № 8320697 фотокарточки нет. Его вручали в прифронтовой обстановке, и, видно, некому и негде было снимать нового комсомольца.
Новый билет в обложке, от которой еще пахнет свежей типографской краской, ты заботливо вложил в самодельный футляр. Для футляра использовал первое, что попалось под руку: коленкоровый переплет исписанной общей тетради. Так и берег его на груди, и не было силы, которая могла бы разлучить тебя с ним.
Маленькое отверстие и две вмятины на самодельном футляре. Мы знаем, это следы разрывных пуль.
В том же кармане гимнастерки – крохотный жестяной медальон. Внутри – записка. Ты набросал ее крупным почерком, ты торопился, и не все можно разобрать в ней: « Группа крови – вторая. Если я погибну, я уверен, что мои братья добьют…» (Ты писал в спешке, перед наступлением, и невозможно разобрать одно слово.) «Да здравствует СССР!».
Мы не разобрали одно слово, но мы знаем все, что ты хотел написать. Ты прав в своей уверенности, – ни одного белого гада мы не оставим в живых! Как знамя, поднимем мы твой простреленный билет, бесстрашный комсомолец, дорогой боевой товарищ, и нет силы, которая смогла бы заставить нас нарушить наше слово».
О моем дяде во время финнской кампании писали, как о герое, а его обагренный кровью комсомольский билет поместили в музей. И никто в те дни не вспомнил, что Александр Пурим был сыном «лишенца» и, несмотря на свою рабочую специальность, считался социально чуждым элементом за то, что его отец Маркус Пурим во времена НЭПа занимался торговлей и арендовал постоялый двор в Карасубазаре.
Сын лишенного права голоса крымчака Родине понадобился после смерти, как пример для воспитания молодых бойцов, направляемых на фронт.
Источник: МАТЕРИАЛЫ МЕЖДУНАРОДНОЙ НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ "СОВЕТСКО-ФИНЛЯНДСКАЯ ВОЙНА 1939-1940 гг. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 2015.
14:46 12.01.2016
