|
Неизвестные тайны ваших бабушек. Если посмотреть советские фильмы и послушать любовные истории древних старух, то создается впечатление, что в то давнее время все «строители социализма» вели праведный образ жизни и никогда не изменяли своим мужьям. Большинство из них так и жили в своем родном городе, но стоило им вырваться на курорт, как тут же начинались «курортные романы». С пути истинного скучающих курортниц сбивали молодые неженатые парни, которых в курортных городах называли «пляжными мальчиками».
… «Пляжного мальчика» Лёшу Александр Пушкин обнаружил недалеко от пункта приема стеклотары. Лёша шел по улице и напевал песенку про богатого Буратино, которого «кинули на бабки» жирный черный котяра и хитрая рыжая лиса Алиса. За плечами у Алексея висел холщовый мешок, доверху набитый стеклотарой. — Дело есть, — преградил дорогу сборщику пустой тары Александр Сергеевич Пушкин. — Какое? — оборвав на полуслове песню про Буратино, настороженно спросил Лёша. От Пушкина и его дел Лёша ничего хорошего не ожидал. — По женской части вопрос, — подмигнул Пушкин. — У тебя баб сколько было всего? — Четыреста сорок одна, — мгновенно ответил Лёша, не опуская на землю мешок с драгоценной тарой. — Ты в подсчетах не ошибся? — недоверчиво посмотрел на Лёшу Пушкин. — Уж больно много. У моего любвеобильного однофамильца-поэта сто двенадцать было… — Не знаю, как там, у Пушкина с подсчетами дело обстояло, но у меня, как в аптеке. Каждая зарегистрирована по полной форме: имя, фамилия, место жительства, фото и живой вес. Не веришь? Да у меня только фотографий в альбоме 389. Вот, буквально вчера, двадцатилетнюю на теннисном корте снял. — Погоди, — остановил инженера Александр Сергеевич. — У меня дело серьезное. Я только что пересчитал своих по блокнотам, получилось — сто одиннадцать. — Так ты мне не веришь?! — заорал на всю улицу Лёша, гремя бутылками. — Да я с первого дня учет вел строжайший. — При чем здесь ты, — недовольно скривился Александр Сергеевич. — Меня другое волнует. Видишь ли, шестого июня у меня юбилей, полвека стукнет. — Обмоем, — искренне обрадовался Лёша дармовой выпивке. — Я по этому случаю могу двух телок организовать к столу. Ты, главное, водки побольше бери и закусь, а я тебе таких шмар приведу, до самой смерти не забудешь. — Да погоди ты, — досадно махнул рукой Александр Сергеевич. — К юбилею подготовиться надо. По телеку сегодня усатый балабол вещал, что у Пушкина было сто двенадцать баб, а у меня в блокноте всего сто одиннадцать. — Я чего-то не догоняю, — сморщился, как от зубной боли, Лёша. Пушкина он недолюбливал из-за того, что тот временами перехватывал у него козырных дам на танцах в санаториях. — Чего тут непонятного, — обиделся Александр Сергеевич. — 6 июня Пушкину два века исполняется, а мне — полтинник. Мы ж с ним в один день родились, но дело не в этом. Я прожил на земле уже на тринадцать лет больше, чем эфиоп. Вот в чем проблема. Теперь усек? Лёша опустил на землю мешок, смахнул пот со лба и вопросительно посмотрел на свихнувшегося Пушкина. — Я в проблему не въехал. Проясни еще раз. — Да все очень просто, — всплеснул руками Александр Сергеевич. — О Пушкине уже полгода балаболят по телеку. Дни к юбилею считают. А ведь и у меня тоже юбилей! Ну, пусть я по стихам не очень. Это — от бога. Но по бабам у меня тринадцать лет форы было, а он и тут обошел. С этим что-то делать надо. — И что ты решил? — нетерпеливо посмотрел Лёша на часы. До закрытия приемного пункта оставалось двадцать минут, и для лектора-экономиста это было намного важнее, чем двойной юбилей Пушкиных. — Нашел я в блокноте трех дам, которые соскочили тринадцать лет назад. Домой я их вроде приводил, а уболтать тогда не смог, — стал вспоминать Александр Сергеевич, сосредоточенно ковыряя большим пальцем правой руки у себя в ухе. — Ты меня только не перебивай, я все подсчитал. Так вот что я надумал, если к юбилею восполнить сей пробел — то с Пушкиным к финишу мы придем с одной цифирью, а если повезет — то я и его показатель перекрою. Ты, главное, пойми, я ж не по стихам его уделать хочу — это от бога, мне бы по бабам его догнать. — А от меня чего ты хочешь, — не выдержал Лёша. — Я-то чем тебе могу с этими телками помочь. Если до ровного счета не хватает — сними на панели пару профессионалок. Они тебе за полтинник отработают по полной программе юбилей. — Ничего-то ты не понял, — возмутился Пушкин. — Да как тебе такое в голову могло прийти, чтобы я проститутками счет в заочном поединке с великим поэтом закрывал. Победа должна быть чистой, а от тех, что на панели торчат ночами, заразой женской за километр несет. Я еще от триппера не лечился в пятьдесят лет. Мне бы адреса тех дам из прошлой жизни найти. Они же мимо тебя проскочить не могли. Помоги, Лёша, до конца жизни помнить буду. Мне же новеньких уже не снять. — Вон ты о чем, — наконец-то дошло до лектора-инженера. — Если они местные и еще живы, то я в два счета вычислю. У меня же все, как в аптеке. Фамилии помнишь? — Конечно. Вот у меня записано в блокноте, — засуетился Александр Сергеевич. — Первую звали Эльвира, а фамилия у нее была Сандуилова, вторая — грудастая такая баба, Вика Цыганкова, а третья Алена Викторова, она где-то на Победе жила. Талия у этой Алены еще осиная была. Мужики про нее легенды слагали. Снял я ее по пьянке однажды в осень. На хату привел, а она, сука, уперлась — ни в какую. Всю ночь на диване «кувыркались в боях без правил». Так и ушла «не целованной». Может, помнишь кого из них? — Так это ж все мои кадры, — расхохотался Лёша. — Эльвиру я у тебя из-под носа с «Радуги» увел. Вику — на «пятаке» снял. Но они так себе — проходной номер. А вот Алла, скажу тебе, огонь баба. Ее лучше не заводить! Такое вытворяла, что сегодняшние профессионалки на ее фоне — дети неразумные. Ей лучше не звони. Это я тебе как друг советую. До инфаркта доведет. — Ты мне телефоны назови, а я уж сам разберусь! — обрадовался Александр Сергеевич. — Они на юбилей клюнут. Я и скрывать ничего не буду. В честь Пушкина под шампань. Я все продумал. А дальше случилось то, что и должно было произойти. Через пару дней в квартире инженера Леши, ровно в полночь, заверещал телефон. Звонил Пушкин. Был он весьма доволен. — Все получилось, Лёша! Эльвира ни минуты не сопротивлялась. Я, говорит, от Пушкина торчу. Так что 112-ю я прошел. Завтра с Викой договорился встретиться, а Алену на субботу оставил, чтобы победную точку в юбилейный день поставить. — Ты смотри там, не переусердствуй, — хохотнул Лёша. – Знатоки говорят, что она старых клоунов убивает в постели своей любовью. — Да у меня все в порядке. Мне ж не двести, как некоторым, а всего полста. Переговорив с Пушкиным, инженер положил трубку и в волнении стал ходить по комнате. Потом достал из тумбочки альбом и на первых страницах отыскал фотографии Эльвиры и Вики. Двадцать лет назад они выглядели очень соблазнительно, но лучше тогда смотрелась Алена Викторова. Она занималась гимнастикой и плаваньем. Лёша посмотрел на себя в зеркало. Почесал затылок и, решившись, набрал номер телефона Алены. — Слушаю вас, — раздался в трубке знакомый голос. Женщина еще не спала. — Алена, это Лёша тебя тревожит, из общества «Знание». Я знаю, ты поздно ложишься. — Лектор Лёша меня уже давно не тревожит, — оборвала она собеседника. — Это я помню, — покраснел пляжный мальчик. С Аленой он потерпел фиаско в постели и старался не попадаться ей на глаза. — Я не о себе беспокоюсь, о кучерявом. Помнишь, он к тебе приставал на стадионе. — Пушкин, что ли? — Он самый. Я предупредить хотел. Он надумал затащить тебя в постель в честь юбилея. Ему полтинник шестого июня исполнится, а баб в списке, как у поэта, — сто тринадцать. Так вот, в честь юбилея он тобой хочет Великого русского поэта сделать, — затараторил Лёша. — Ты пошли его, а то неудобно перед потомками будет. Никчемный человек, а по бабам Пушкина обойдет. — А я-то думаю, чего это Пушкин обо мне вспомнил. Вот сучок! — возмутилась женщина. – Ну, ничего, я ему устрою день поэзии, до конца жизни не забудет! Полностью рассказ «113 любовь Пушкина» опубликован в книге Марка Агатова "Севастопольский людоед" РЕКЛАМА Книги писателя Марк Агатов на ОЗОНЕ Книги писателя Марка Агатов на ЛитРес Книги писателя Марк Агатов на АМАЗОНЕ Все книги писателя Марка Агатова на Букмейт
|
