|
Пандемия. Вас закрыли на восьмом этаже без телевизора и музыки. Проходит день, два, десять, месяц, но вас не выпускают на волю. Полицейские, камеры, волонтеры, старуха с собакой. У нее привилегии: собака, которая гадит в лифте. Ей можно дышать свежим воздухом, а вам нет. Так решил Собянин. И вот, на 33-й день САМОСОХРАНЕНИЯ ОТ КОРОНАВИРУСА к вам приходит в гости он, ваш спаситель ГЛЮК. И вы начинаете писать книгу вместе с ЧЕРНЫМ КОТОМ и МУЖСКИМ ГОЛОСОМ. Очень странную книгу в которой запрещены слова ПАНДЕМИЯ, КОРОНА, ВИРУС, ЛЮБОВЬ и ИЗМЕНА. И называете вы ее "УБИТЬ ЖУРНАЛИСТА". Это сплошная психиатрия, галлюцинации и бред сумасшедшего. Хотите почитать единственный в мире ПСИХИАТРИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ? Не вопрос! Начнем с середины, а может с конца? Нет! С 13-ой страницы, потому что отбывать ПАНДЕМИЮ вам еще не день, и не месяц, а целый год.
...Гарик видел Веру, выбегающую из подъезда, и слышал ее разговор с таксистом. — Хорошо узбек уделал, — неожиданно стал на сторону таксиста Барский. — А ведь он прав. Она все это подстроила: и драку, и похищение моей жены. Она хотела доказать, что Ирина меня не любит и предаст в любой момент. Гарик сделал паузу, он хотел услышать комментарий от своего второго «Я», но МУЖСКОЙ ГОЛОС молчал. — Сказать нечего, — поддел писатель того, кто только что лез к нему со своими советами. — Ну, скажи что-нибудь. Оправдай Веру. Молчишь, значит, я прав. И никакое ты не мое второе «Я». Ты глюк! Самый настоящий глюк, который появляется в минуту опасности на волне страха. Ты уже ко мне приходил в прошлой жизни, в ИВС, и сейчас нарисовался, когда я чуть не сорвался с крыши. А там-то метра три было между домами, не больше. Для меня это семечки. В армии в длину я на шесть метров прыгал! На шесть! В два раза больше! И если б не рюкзак, то я бы приземлился на крыше, как планировал. Мужской голос молчал и никак не проявлял себя. Гарику показалось, что он исчез из его головы вместе со страхом. — Ладно, черт с тобой, живи! — чуть слышно пробормотал Барский. — Куда же мне теперь идти? Может, навестить Старкова в больнице? «Правильное решение, — услышал Гарик в своей голове знакомый голос. — Убей Старкова! Повесели старика. Он от тебя не отстанет. Ну, чего остановился?! Ты же сам знаешь, что Старков шизофреник. Он вплел тебя в свой бред, и это не лечится. Это сверхценная идея, мания, галлюцинация, бред отношения. Ты же в психушке работал и сам все знаешь. Старкова надо убить, прямо сегодня, сейчас!». — Ты, что, дурак!? — возмутился Гарик. — Я никогда никого не убивал! «А в книгах?» — не отставал мужской голос. — В книгах не считается, — стал объяснять Барский. — Каждый писатель имеет право на убийство своего героя. Это же детектив. Закон жанра. На первой странице труп, а дальше расследование. Сыщики, преступники, жертвы… «У нормального писателя на первой странице труп, и всё! А у тебя в каждой книге десять покойников. Десять! В каждой книге! Ровно десять. Почему так?» — зашипел МУЖСКОЙ ГОЛОС. — Я никогда их не считал. Надоел герой, и я сметал его с шахматной доски. А что ты прикажешь делать с героем, образ которого не развивается, и он своим присутствием тормозит сюжет? «Ты бы мог отправить его в командировку или вернуть на историческую родину». — Какая родина? Какая командировка? Это ж игра, выдумка, фантазия автора. Я же пишу детективы, а не исторические хроники. «Вот и прекрасно, — неожиданно легко согласился невидимый собеседник. — Давай продолжим игру в сыщиков и убийц. Прямо сейчас ты идешь в больницу. Заходишь в палату и отключаешь аппарат искусственного дыхания, к которому подключили Старкова. Тебе не придется его душить и убивать. Это минутное дело, выдернуть вилку из розетки, и всё». — Я подобными вещами заниматься не буду никогда, потому что я — писатель, который придумывает детективы, и в эту историю я вляпался по глупости. «Конечно, ты ни в чем не виноват. К тебе пришла женщина и попросила написать книгу про ЦРУ, — перешел на таинственный шепот голос. — И ты ее написал, только книга твоя не понравилась ни сотрудникам ЦРУ, ни самим грантоедам — героям вашего времени». — Ты опять врешь. Как могла не понравиться еще не изданная книга? — возмутился писатель. «Очень просто. Я Пастернака не читал, но, как и весь советский народ, осуждаю отщепенца и негодяя». — При чем тут Пастернак?! «Похоже, ты так ничего и не понял. Теленок не может бодаться с дубом. Да они тебя в порошок сотрут! И рукопись ты от них не спрячешь! Считай, что ее уже нет! Только ты об этом никому не говори. Это государственная тайна». Гарик оглянулся по сторонам в надежде увидеть того, кто только что с ним беседовал. Но на крыше никого не было. Хотя нет, в десяти метрах от него сидел большой черный кот. Он умывался. Умывался без воды, лапами. «Это к письму, — вспомнил Гарик слова маленькой тощей соседки Нюры, которая каждое утро в общем дворе на Приморской улице бесплатно толковала сны и приметы каждому желающему. — Мне только Нюры здесь еще не хватало. Врала она все и про сны, и про приметы». Гарик сделал мхатовскую паузу, но реплики от его второго «Я» — не поступило. — Ты, что, и правда, ушел? — громко спросил Барский, разглядывая кота. Голос промолчал. Гарику показалось, что черный кот подмигнул ему левым глазом. Барский протер глаза, а когда открыл их, кота не увидел, будто его и не было там никогда. — Ну, и черт с вами. Умерла, так умерла! Это от страха. Я высоты испугался. А с головой у меня все в порядке. Неожиданно Барский осознал, что беседует сам с собой. Такое бывает у многих, но никто в этом не признается. Гарик облегченно вздохнул. Он боялся галлюцинаций и мужских голосов в голове. — Надо идти домой, — принял решение Барский. — Если Ирина дома, то мы с ней помиримся. Она слабая женщина. Испугалась, поддалась на уговоры похитителя. К тому же, Старков опытный гипнотизер, и тут, как говорят, талант не пропьешь. Да и опасная бритва в руках душевнобольного — серьезный аргумент. Не каждый санитар пойдет на бритву, а тут женщина, художник-модельер. Да еще в такой день! Она же целый год к нему готовилась, платье свадебное надела. Всё решено. Я иду домой! — резко махнул рукой Гарик. — В конце концов, она любила меня. «Тебя убьют возле подъезда! — предупредил мужской голос. — Поэтому я с тобой никуда не пойду. Представляешь, сегодня нам с тобой не по пути! Да и с луной не порядок, светит, как сумасшедшая. Полнолуние в Москве, полнолуние. Время дьявола и его свиты». — Какая чушь, — возмутился Гарик. — Если б я такой диалог включил в свой роман, то меня бы прокляли театральные критики. Стоп, при чем здесь театр. Я не имею никакого отношения к театру. Я всего лишь писатель. Короче, я ухожу! Приняв решение, Гарик направился в сторону дома, где они жили вместе с Ириной. Когда до улицы Гайдара оставалось метров пятьдесят, Барский увидел на крыше шестьдесят шестого дома рекламный плакат мясокомбината имени Мичурина, на котором была изображена плетеная корзина с вываливающейся из нее вареной колбасой. — Надо убрать это безобразие с крыши. Придумали идиоты: «Мичуринские колбасы», Мичурин вообще не по этой части, — недовольно пробурчал Барский. — Мичурин фрукты выращивал, новые сорта яблок создавал. — У вас закурить не найдется? — услышал Гарик хриплый простуженный голос. Перед ним стояли три мужика-строителя в касках и рабочих перчатках. — Нет, — добродушно расплылся в улыбке Гарик. — Для того, чтобы пройти в библиотеку, вам нужно обойти это здание по дорожке и войти во второй подъезд. Библиотека — первая дверь налево. — Ты чего, — удивленно уставился на Барского строитель. — Какая библиотека? — Библиотека имени Бонч-Бруевича. Очень хорошая библиотека, рекомендую. — Ты что несешь? Я у тебя закурить попросил, — хватая за лямку рюкзака, заорал двухметровый строитель. — И я о том же, — улыбнувшись, произнес Барский. В следующую секунду он нанес молниеносный удар стоящему прямо перед ним строителю по правой ключице. Мужик взвыл от боли, схватившись за руку, и тут же получил сильнейший удар в пах коленом. — Кого еще в библиотеку послать? — отскочив от любителя бесплатных сигарет, спросил Барский. На Гарика тут же набросились дружки избитого им строителя. Но им тоже не повезло. Два сильнейших удара в ключицу решили исход драки в пользу Барского. Его противники катались по земле, завывая от боли. — А теперь, голуби залетные, говорите, кто вас прислал сюда?− заорал писатель. — Кому мой рюкзачок понадобился? Но услышать ответ ему так и не удалось. Кто-то подкрался сзади и сильнейшим ударом сбил писателя с ног. Потом его стали бить ногами по лицу. После чего с Гарика стащили рюкзак, и все затихло. Источник "Крымский аналитик" Яндекс.Дзен реклама https://www.litres.ru/mark-agatov/tupik-chubaysa-13/ Книги писателя Марка Агатова на РИДЕРО Книги писателя Марк Агатов на ОЗОНЕ Книги писателя Марка Агатов на ЛитРес Книги писателя Марк Агатов на АМАЗОНЕ Все книги писателя Марка Агатова на Букмейт
|
