«Не поняла в чем проблема? Ну, гульнула замужняя дама с садовником, фитнес инструктором и персональным тренером по борьбе. Так это в порядке вещей у богатых. Мне говорили, что состоятельные мужья лично беседуют с будущим любовником своей жены и предпочтение отдают женатым и многодетным».
Соколов осторожно, чтобы не тревожить травмированную руку, перелез через кладбищенский забор и направился в сторону своего дома. Но пройдя два квартала, услышал в голове какой-то шум, превратившийся через минуту в мужской голос.
− На кладбище тебя убить хотели. У них же ствол был и маски на лицах. Но не убили. Как ты думаешь, почему они тебя оставили в живых?
− Не знаю. Этих двоих я никогда не видел, − соврал музыкант. Одного из нападавших он узнал и был готов дать показания сотрудникам КГБ при условии, что те обеспечат ему безопасный выезд из Москвы с правом жительства в США.
− Будем считать, что ты говоришь правду, − закашлялся мужской голос. − Но что им помешает еще одну засаду устроить? Ты в свою квартиру войти не успеешь, в подъезде грохнут и все. Там же ни одной лампочки не осталось.
Ссылка на сгоревшие электрические лампочки показалась Соколову убедительным аргументом. Он хотел что-то ответить собеседнику. Но в этот момент в мужской разговор буквально влетел женский голос.
– Сегодня тебе повезло с непогодой, но в следующий раз этот номер не прокатит. Дьявол оставит тебя одного на кладбище в полнолуние. А когда придешь в себя, окажешься в той же могиле, что и сегодня. Только на этот раз позвать на помощь людей не сможешь, потому что дьявол тоже учится на своих ошибках. Он закроет кладбище на карантин или уборку территории. И что тогда будешь делать?
Голос женщины Соколову показался знакомым.
− Ты кто такая? – спросил музыкант. – Раньше я тебя на центральном кладбище не встречал.
− Не мудрено, Соколов. Я же тебе с гипнотизером изменила, а не с покойником на кладбище. И не в холодной Москве, а в жарком Крыму
− С каким еще гипнотизером? – возмутился Соколов. Из психотерапевтов он знал только доктора Кашпировского, а еще Соколов читал книги, посвященные Вольфу Мессингу. Но ни того, ни другого он на кладбище ни разу не видел.
− С каким еще гипнотизером? – повторил свой вопрос музыкант.
− С хорошим! Ласковым и нежным! Он как меня обнял, сразу поняла, не устою перед ним. А как он женщинам массаж спины делает. Это просто сказка.
− Только спины?! − решил вывести на чистую воду женский голос Соколов.
− И всего остального. Но об этом я говорить не могу, чтобы покойного мужа не дразнить. Видишь ли, медики всегда охмурение женщин начитают с массажа, а потом, становиться уже неважно с чего он начал. Главное, чтобы не спешил и подольше.
− Это я понял, у всех баб одно и то же в голове, а теперь скажи где муж твой и как ты в мою голову влезла?
− Первый муж мой тут недалеко лежит. Он в ДТП погиб, и ты только что с ним разговаривал. Бесполезный человек. И к тому же преступник. Он меня изнасиловать пытался и чуть не убил клофелином. Но разговор не о нем, а о тебе Соколов.
Для того чтобы возглавить список ФОРБС в две тысячи двадцать втором году ты должен спасти себя от смерти в тысячу девятьсот восемьдесят седьмом.
− Как это, спасти себя в 1987 году? – возмутился Соколов. – Это какая-то ненаучная фантастика.
− Фантастика, говоришь. Ненаучная. А ты знаешь, что за тобой из будущего прислали бригаду киллеров. Тебе надо было бежать из Москвы, как можно быстрее. А ты устроил тут ночь воспоминаний с ожившими покойниками и пьяными мужиками.
− С какими еще мужиками? У меня в голове только один комментатор до тебя был, да и тот трезвый, как хрустальная рюмка.
− Вот и я говорю, что в твоей голове муж мой бывший поселился. Из-за него я ничего не смогу ни показать тебе, ни рассказать. Если оставишь его на кладбище, я тебе всю правду расскажу.
«Так я тебе и поверил, − пронеслось в головне Соколова. – Где это видано, чтобы женщина правду рассказала о своем прошлом. Даже если за руку поймаешь с любовником в постели, до посинения кричать будет, что любит и не изменяла, а мужика-любовника увидела только в кровати».
Соколов сделал глубокий вдох и посмотрел на то место, где должна была стоять женщина. Но там было темно и пусто.
− Пусто и темно! – пробормотал музыкант.
− Ты напрасно поверил моему мужу, − скороговоркой продолжил женский голос. – − Он ничего не знает, только мысли путает, а у тебя дел еще на земле чертова туча.
− И что это за дела? – на автомате спросил Соколов.
− Ты к утру должен невесту себе выбрать. Не успеешь к утру, погибнешь, и топор не поможет.
− Еще одна сваха-сказочница? – переложив в левую руку топор, возмутился саксофонист. − Да меня уже трижды женить пытались. Одна на флейте играла, другая певица из нашего театра.
− Эта с флейтой не в счет. У нее ни денег, ни фигуры, к тому же в очках. А третья, кто?
− Не важно, − отмахнулся Соколов от женского голоса.
− А я знаю, кто третья, та самая, что на кладбище визитку тебе оставила, а ты даже адрес не прочитал.
Соколов тут же достал из кармана визитку и, повинуясь голосам, вслух прочитал адрес и номер телефона вдовы убитого Кравчука.
− Адрес запомнил. Это в четырех кварталах отсюда. Только сразу в подъезд не входи. Там засада, может быть, − продолжил женский голос. − По сторонам посмотри налево, направо. Машины осмотри припаркованные. Если все чисто, звони в домофон.
− Погоди, погоди. Мне рассказывали о новоиспеченной вдове Кравчука, что она в эскорте работала и мужу изменяла по нескольку раз в день.
− Не поняла в чем проблема? Ну, гульнула замужняя дама с садовником, фитнес инструктором и персональным тренером по борьбе. Так это в порядке вещей у богатых. Мне говорили, что состоятельные мужья лично беседуют с будущим любовником своей жены и предпочтение отдают женатым многодетным с медицинской книжкой и физическими недостатками.
− Зачем им медицинские книжки? − удивился Соколов. «Физические недостатки» он пропустил мимо ушей.
− Чтобы заразу в дом не принесла любимая женщина, − хихикнул женский голос. – Она днем с садовником в теплице по-быстрому, а муж-скорострел в это время с двадцатилетней секретаршей в своем кабинете. А в восемь вечера вся семейка цеховика-олигарха, утомленная праведными делами, пьет чай в гостиной, как будто ничего не случилось, политику обсуждают, генсека славной нашей партии и проблемы подпольного бизнеса.
− Бред какой-то. Да я бы такую жену…
− А ты женись сначала на такой красотке, а потом будешь советы раздавать налево и направо, − оборвал на полуслове Соколова женский голос. – Мы же тебе не сорокалетнюю даму подсовываем, которой для «здоровья» каждый день нужно общение с тремя мужиками из обслуги, а молоденькую вдову, которой еще ничего такого не нужно от любовников. Им главное, что бы сильный и красивый был. Ты вспомни, как она стояла у могилы убитого супруга. Платье от «Валентина», спинка прямая, на голове черный воздушный шарфик. А как она плакала!? Народная артистка так не сможет. А какая у нее грудь? Ручки белые ухоженные. Да мимо нее ни один нормальный мужик не пройдет…
− Тут я не спорю, грудь у нее что надо, и руки холеные, но жить с женщиной, которая меняет мужчин, как перчатки, не буду. Я «ни кем не тронутую» найду. И жить будем с ней душа в душу, − озвучил свои фантазии Соколов.
