|
 Продолжение фантастического романа Марка Агатова "Пришелец из будущего против ЦРУ"
В пять часов утра Барский прибыл на «Киевский» вокзал. Людей на станции было не много. Прогуливаясь по перрону, пришелец из будущего обратил внимание на пожилую даму с большим черным котом на цепочке. Кот был в собачьем комбинезоне и соломенной шляпке с красным бантом. Барский подошел поближе к старухе и одними губами спросил: «Вы тоже из «Спящих?».
− Бессонница у меня бывает, но редко. За этим котом глаз да глаз нужен. Стоит ему вырваться на свободу, тут же на нашей крыше весь кошачий бомонд собирается.
− И баскетболист тоже?− продолжил беседу со старухой Гарри Барский. По наколке ЦРУ на вокзале он искал двухметрового баскетболиста с секретным чемоданчиком в руках.
− Какой баскетболист? На нашей крыше только свои гуляют.
Барский подошел вплотную к сидящему на цепи коту, осмотрел его лапы и, подмигнув правым глазом, сказал.
− А я его знаю. Мы с ним на центральном кладбище Москвы жмура искали. Опасный зверь, очень опасный. Он и вас похоронит, и вашу сестру Веру. − Откуда вы знаете за мою сестру? – спросила женщина. − Так вы же из Одессы, мадам. В Москве около года и кота завели после смерти мужа месяца два назад. Скучно было одной и страшно. А еще, вы преподавали советскую литературу в украинской школе. Отсюда и золотая цепь на шее вашего зверя. И стихи про Лукоморье и ученого кота. Но это не главное. Чудо в том, что вы встретились в пять часов утра не с простым шарлатаном и жуликом, а с самым настоящим колдуном, предсказателем и филологом. «Врет он все,− подумала старуха, но спорить не стала. Она решила понаблюдать за новоиспеченным филологом». − Все верно. Вы сделали правильный выбор, потому что я единственный и неповторимый колдун в третьем поколении Ну, давайте цитируйте вашего Пушкина, и я на ваших глазах разберу его на молекулы. − Пушкин не мой Он достояние мировой литературы, а вы просто ничтожество по сравнению с ним. Тоже мне колдун объявился, Ванга недоделанная. − С Пушкиным меня еще не сравнивали, но если посмотреть трезвыми глазами на вашего Мурзика, – я настоящий академик. Даже не сомневайтесь, − задрал вверх подбородок Барский. − Причем здесь Мурзик? Моего кота зову граф Потоцкий. Он что у вас эмигрант из Польши? Иностранец? А вы знаете, что бывает в СССР за связь с иностранцами? Да только за одну золотую цепь «на дубе том» не меньше десятки. А вы еще животное мучали. Шляпу на него дурацкую надели, комбинезон голубой. Да если б вас так разодеть и выпустить на вокзале вы бы просто сошли с ума. Но это не главное. Вы только подумайте и скажите, почему Великий русский поэт Александр Пушкин в своем главном произведение посадил на золотую цепь какого-то неизвестного кота? − Я не знаю, почему так произошло, но вы демагог и клеветник, − отрезала старуха. − Ура! Уровень дискуссии дошел до базарного и это меня радует, потому что вы не заметили главного. Александр Пушкин через столетия прислал своим потомкам особый знак, сигнал, предупреждение. − Какой сигнал, какой знак. Этого не может быть. Это какой-то бред сумасшедшего. − А литературная критика, по-вашему, это не бред? − Это академическую науку. Они занимаются серьезными делами. − Прекрасно. Тогда скажите, а что здесь делает господин Потоцкий? − Он не господин. Он – кот, − резко отреагировала на слова Барского одесситка. − И меня это радует. Благодаря нашему расследованию на одного академика-филолога станет меньше и на одного независимого кота больше. Но это еще не все. Я бы хотел подвести итоги нашей литературной дискуссии. Высокий суд так и не узнал, кто и зачем посадил на золотую цепь говорящего кота у Лукоморья. И отсюда следует, что я, как представитель Гринписа имею право отправить на свободу всех черных котов, которых водят женщины на цепи по улицам Москвы. Старуха тут же захотела что-то возразить, но говорить уже было не с кем. Кот Потоцкий рванул со всей силы цепочку и понесся в тоннель навстречу первой электрички. Старуха тут же стала винить Барского в нападении на кота, называя его убийцей. И что интересно, Гарри Барский спорить с ней не стал. Он пристально посмотрел на старуху, подмигнул ей левым глазом и сказал. − Мадам, успокойтесь! Только что я наглядно показал вам, что такое современный гипноз и внушение. Целых пять минут вы слушали бред сумасшедшего о литературе, филологах и бездомных котах. Но ведь я не просто говорил с вами обо всем и ни о чем. Я хотел наглядно показать, как работают мошенники-гипнотизеры. Даю стопроцентную гарантию, что если б я захотел, то вы бы пригласили меня в гости к себе домой и отдали бы там добровольно все свои «гробовые накопления». А теперь, мы с вами прощаемся навсегда, а вам я советую сбегать домой и проверить все ли осталось на месте. − А как же Потоцкий?− не отставала старуха. − Кот выбрал свободу и больше к вам не вернется. А вы, когда уходили из дома, забыли выключить электроутюг. И это чревато! Женщина тут же картинно заплакала, а пришелец из будущего Гарри Барский за две минуты оказался на другом конце перрона. Там журналист, как ни в чем небывало, продолжил изучать ранних пассажиров. Один из них показался ему знакомым. Это был двухметровый баскетболист, с чемоданчиком в руках, но подходить к нему Барский не рискнул. Дело в том, что обязанности курьера в посольстве США накануне ГКЧП исполнял, муж третьего секретаря, хороший спортсмен, сильный мужчина и идеальный глава семьи. Джон Смит, так его называли в посольстве, родился в Африке и был абсолютно черным, то есть слишком заметным для жителей Москвы и КГБ.
Барский решил не рисковать и, мысленно обвинив в коррупции шпионский отдел посольства США, который был полностью укомплектован близкими и дальними родственниками больших и малых начальников, красивыми женщинами, и «такими, которые были не такими», стал ждать появления на Киевском перроне первого утреннего поезда. Продожение следует
|
