|
 ВНИМАНИЕ!
«Крымский аналитик» предлагает читателям серию современных шпионских романов.
Ни для кого не секрет, что в настоящее время пробудились от «глубокого сна» так называемые «СПЯЩИЕ АГЕНТЫ» ЦРУ, Польши, Англии и других стран.
В центральной прессе то и дело появляются публикации о терактах жертвами, которых стали известные журналисты, политики и люди, случайно оказавшиеся недалеко от места терактов. Как правило, сотрудники спецслужб быстро устанавливают преступников и привлекают их к уголовной ответственности. Возникает вопрос, можно ли было установить потенциальных преступников до того, как они взялись за оружие?
Специалисты полагают, что это возможно только при помощи населения. В Советском Союзе весьма популярные были книги о милиции и «Шпионские романы». Почему бы сегодня не возродить издание «Шпионских романов» большими тиражами? К этой работе можно было бы подключить отставных сотрудников спецслужб, полиции и авторов детективов.
Марк Агатов автор сорока книг, половина из которых детективы и шпионские романы. Среди них «Убийство на Казантипе», «Спикер-убийца», «Пандемия», «Лекарство от безумия», «Предсказание Вольфа Мессинга». «Севастопольский людоед», «Психушка», «Двое из Смерша», «Виагра для ЦРУ», «Записки психиатра». Сегодня общий тираж книг Марка Агатова превышает миллион экземпляров. Его книги читают в США, Канаде, Германии, Израиле, России… Марк Агатов – Заслуженный работник культуры Республики Крым. По мотивам повести Марка Агатова: «В паутине смерти» на киностудии имени Горького в Москве был снят художественный фильм «Игра на миллионы». «Убийство на «Казантипе». «ШПИОНСКИЙ РОМАН». Автор Марк Агатов. ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. УБИТЬ МИЛЛИОНЕРА СЕМЕЙНАЯ ПАРА БЗЕЖИНСКИХ В аэропорту Краснолиманска польского профессора Казимира Бзежинского встретил неприметный мужчина средних лет. — С приездом, профессор. Машина ждет вас, — проговорил он, снимая с тележки два огромных чемодана. — Ядвига, знакомься. Это Зиновий Говоров, наш технический помощник, — представил мужчину Казимир. — Водитель, фотограф и по совместительству завхоз. Зиновий пожал протянутую руку и стал бесцеремонно разглядывать женщину. На вид ей было не больше сорока. Большая грудь, узкая талия и широкие бедра — это были ее плюсы. А вот узкий рот и длинный горбатый нос — на большого любителя. «На очень большого любителя!» — отметил про себя Зиновий. Начальник отдела кадров Клара Пшышка из центрального офиса в Варшаве накануне предупредила Говорова о высокой толерантности Ядвиги Бзежинской к мужчинам. — У нее при живом муже — сотня любовников. Если положит на тебя глаз — делай, что скажет, не выдалбывайся! А то с работы вылетишь в два счета. Ты у нее в прямом подчинении. «С таким носом, и сотня любовников, — засомневался Говоров. — Любят же эти бабы приврать. Да кто на нее позарится на трезвую голову. Да и мне столько не выпить». Говоров поставил чемоданы в багажник белых «Жигулей» и, усадив рядом с собой Ядвигу, сообщил: — В Краснолиманске я снял для вас двухэтажный частный дом с подвалом и тремя выходами на разные улицы. А также номер «Люкс» в гостинице «Центральной» для офиса благотворительного фонда и личных встреч с жителями Краснолиманска. — Поехали дом осваивать, — приказала Ядвига, бесцеремонно положив свою руку на колено водителя. — Думаю, что мы сработаемся, Зиновий! Задача номер один, которую перед нами поставило руководство, — создание благотворительного фонда в области медицины, для финансирования национальной программы «Психическое здоровье нации». В ближайшие дни мы должны привлечь к этой работе местных психиатров, набрать волонтеров и составить списки душевнобольных, нуждающихся в помощи фонда. Эту работу мы начнем с Казантипа. У тебя там знакомые есть? — Психиатров знакомых нет. Можно подъехать к главврачу психбольницы. Думаю, не откажет. Деньги сейчас всем нужны. Тут только одна проблема, они не могут разглашать информацию о тех, кто состоит на учете в психдиспансере, — пояснил Говоров, выезжая на объездную дорогу. — Никто ничего разглашать не будет. Волонтерами у нас будут работать сами врачи-психиатры и медсестры в свободное от основной работы время, за приличные деньги, — пояснила Ядвига. Ее левая рука скользнула вверх по бедру водителя. — Думаю, никто из них не откажется от дополнительного заработка. БЕЛАЯ И ПУШИСТАЯ Гарик опоздал на работу минут на пятнадцать. У входа в диспансер его встретила медсестра из регистратуры Елена Ивановна Кравчук. Ей было за пятьдесят, невысокая, полная, с кривыми ногами и плоским лицом. — Лариса тебя убьет. Она уже пять раз звонила. Машина полчаса стоит. Тебя ждут, ваше святейшество. — Что за паника? Свет перевернулся? — парировал Гарик.− Ты к Ларисе беги, она тебе сама все скажет, только халат надень и шапочку. Она уже на всех наорала за эти шапочки и косынки, — предупредила медсестра. — Я что, в хирургии работаю, чтобы в шапочке ходить? Да и нет у меня ее. Дома забыл. — Эта отмазка не пройдет. Халат и шапочку ты должен в раздевалке оставлять, а не таскать с собой. Она тут такой разгон устроила за халаты. Гарик не спеша надел халат и пошел к выходу из диспансера. — Гарик, стой! У тебя другой халат есть? — остановила его Кравчук. — Зачем мне два халата? — Этот короткий. Халат должен прикрывать колени, а у тебя куртка, а не халат. — Зато в нем бегать хорошо и летом не жарко, — недовольно бросил Гарик, направляясь в административный корпус. Гарику было восемнадцать. Среднего роста, быстрый в движениях, типичный южанин с черными вьющимися волосами. Он нравился девчонкам, но серьезных отношений завести еще ни с кем не успел. Пробовали зацепить его внимание незамужние медсестры в больнице, но он никак не реагировал на эти предложения. Дамы в возрасте его не интересовали. — Явился, не запылился, — увидев санитара, возмутилась Лариса Ивановна Иванова, главврач психбольницы. Начальником она была строгим и жестким, а больше всего боялась хаоса и разболтанности. На вид ей было около сорока. Длинные черные волосы, стройная фигура гимнастки, правильные черты лица и огромные глаза делали ее весьма привлекательной. В молодости она танцевала цыганские и испанские танцы. Но красоту Ларисы Ивановны не замечал восемнадцатилетний санитар, для которого она была всего лишь старухой-начальницей. — Ты когда на работу должен приходить? — начала традиционную проработку подчиненного Лариса Ивановна. — В три, — буркнул под нос Гарик. — А сейчас три часа 27 минут. Это как понимать!? Машина полчаса стоит без дела, профессора ждет. — Я зачет сдавал по хирургии. — И что, сдал? — Нет, — не поднимая глаз, тихо произнес Гарик. — Теперь это что, твоя постоянная отмазка? Ты уже пятый раз опаздываешь на работу из-за зачета. А другого придумать ничего не мог? — Я говорил хирургу, что мне на работу надо, а он меня на закуску оставил, последним. — Хорошо, тут изверг хирург виноват, принимаю! А халат у тебя почему на десять сантиметров выше колен? Это тоже хирург, или у вас мода такая? Наклонился, и все, что скрыто, наружу вывалил. — А что мне прятать, я в брюках хожу. Это медсестры колени должны прикрывать и все остальное, — возразил санитар. — Завтра увижу в этом халате — уволю! — Ну, я пошел?! — Куда пошел?! Тебя машина уже полчаса ждет. К социально опасным поедешь, проверять. — Пусть сестры ходят. Это их работа. — С врачом поедешь. Побеседовать нужно с каждым больным. У нас помощник прокурора новый. Представление на горздрав написал, что мы не контролируем социально опасных больных, и один из них совершил убийство. — Из-за Вареника шум подняли. Так я говорил участковому психиатру, что брать его надо. Я его в трамвае видел. Он в колготках женских ехал. — Чего ж ты не взял его сам. Мог бы пригласить больного в диспансер к доктору на беседу. — У меня цветы в руках были. На день рождения девчонке в группу вез, а они денег стоят. — Вот из-за твоей жадности человек погиб. Варенников соседку убил, Марию Павловну. — Там соседка дура, она дразнила Вареника, психом обзывала. Я предупреждал, что Вареник ее убьет, а она не слушала умного человека. Вот и пострадала баба дурная. — Так вот, из-за этой дурной бабы и твоей жадности пострадали мы все. Прокурор проверил амбулаторные карты социально опасных больных, а там ни одной врачебной записи за последние три месяца. Поедешь с врачом и за два дня осмотрите всех. — 48 больных за два дня, на каждого по сорок минут. Это только на одном участке, а у меня зачет по хирургии, когда я готовиться буду. Пусть врачи сами едут. Зачем я им там? — Ты хочешь, чтоб у меня еще и врача убили на вызове? — Лариса Ивановна подняла трубку и, набрав короткий номер, вызвала участкового психиатра. Через несколько минут в кабинет балетной походкой вошла стройная красивая молодая женщина, натуральная блондинка в белоснежном нейлоновом халате. От нее пахло дорогими французскими духами. «Белая и пушистая», — пронеслось в голове у Гарика. Он, не отрывая глаз, смотрел на ее высокую грудь и осиную талию. — Алиса Викторовна, я вас одну к таким больным посылать не могу, но раз вы изъявили желание, возьмите с собой санитара и будьте с ним построже, а то совсем разболтался, на работу опаздывает, халат в куртку превратил. Нужно подробно описать состояние каждого больного, чтобы нас потом не склоняли на каждом углу. — Хорошо. Сделаю, — голос у врача был мягкий, бархатный и обволакивающий. — Алиса Викторовна, на секунду останьтесь. — Меня в машине найдете, — поднялся со стула санитар. Гарик вернулся в диспансер, в процедурном кабинете взял длинное вафельное полотенце и направился к машине. По дороге его перехватила Кравчук. — Фифу видел? — Кого? — Врачиху новую. Второй день на работе — уже порядки свои наводит. Курить персоналу у входа в диспансер запретила. Дурной пример больным подаем. Теперь по телефону в рабочее время вести можно только служебные разговоры. А куда вы едете? — Социально опасных проведать. — Она сама напросилась. Сегодня на планерке Лариса предписание прокурора зачитала, и разгон участковым сестрам устроила за то, что врачи социально опасных больных месяцами не видят. А эта фифа сама и напросилась. Она познакомиться с больными возжелала. — У меня зачет по хирургии, когда я готовиться буду. Там в списке только по первому участку 48 человек. — А всего — двести. Из них 162, отсидевшие за убийство и изнасилования, — продолжила Кравчук. — До конца жизни будешь ездить. — Ладно, я пошел, а то сейчас искать начнут. Когда Гарик подошел к медицинскому РАФику, Алиса Викторовна уже сидела рядом с водителем. — И где вы прохлаждались? — недовольно спросила она. — В диспансер ходил за инструментом. — Зачем вам полотенце на поясе? — Руки вытирать после рукопожатий с больными. — Гарик, хочу вас предупредить, я противник любого насилия в отношении больных. Любого больного можно уговорить посетить диспансер. Подчеркиваю, любого. — Вы где специализацию по психиатрии проходили после окончания мединститута? — перебил врача санитар. — В Краснолиманске. — Я понял, что не в Ялте. В каком отделении? — В отделении неврозов. Еще вопросы есть? — Есть. Вы замужем? — Для вас это имеет значение? — Конечно, с незамужней женщиной можно поговорить о жизни и склонить к созданию образцовой советской семьи. — Со мной вы будете говорить только о работе! — повысила голос Алиса. — Теперь, слушайте инструктаж. Сейчас мы едем к Луговому Петру Ефимовичу. Я войду к нему в квартиру первой, а вы постоите за дверью. Я буду говорить с ним одна. Водитель завел мотор, и медицинский автомобиль стал набирать скорость. — У меня нескромный вопрос созрел, Алиса Викторовна, а о чем вы будите говорить с Луговым? Дело в том, что Петя Петушок отсидел за убийство и изнасилование восьми женщин. Двадцать лет назад его «опустили» в Краснолиманском СИЗО. — Я знаю об этом. Его три месяца назад выписали из отделения для психохроников. А недавно соседи написали жалобу в горздрав. — Получается, вы в курсе всего. А вы не боитесь пополнить список любимых женщин Лугового? Такая красивая, и туда же. — Я доложу Ларисе Ивановне, что вы меня оскорбляли в присутствии водителя. — Если вы это считаете оскорблением, тогда извините, погорячился, — улыбнулся Гарик. — У меня от одного вашего вида слова изо рта не те выскакивают. Такая красивая, и рядом со мной. — Я старше тебя на шесть лет. Я врач, а ты всего лишь санитар, поэтому думай перед тем, как открыть рот в моем присутствии! — неожиданно взорвалась Алиса Викторовна. — Вот когда ты окончишь институт, получишь диплом врача, пройдешь специализацию, вот тогда мы будем говорить с тобой на равных. А пока ты никто и зовут тебя никак! И на таких женщин, как я, можешь даже не смотреть. — Не надо так нервничать, доктор, — пошел на попятную Гарик. — Я просто хотел предупредить вас, что Лугового очень сильно возбуждают женщины модельного типа. А на блондинку к ужину он может среагировать весьма неадекватно. — Обойдусь без твоих предупреждений! Водитель затормозил у старинного двухэтажного дома. Алиса Викторовна, схватив карточку больного и молоточек невропатолога, первой выскочила из машины. — Зверь баба! — покачал головой водитель. — Ты лучше не заводись с ней. Житья не даст, но красивая, спасу нет. Повезло кому-то, ее по шерсти надо гладить, и никогда не спорить. — Ладно, я пошел, знаток хренов, — открыл дверь автомашины Гарик. — Машину загони во двор. Клиента тащить далеко придется. — Ты что, забирать его будешь? — А что с ним делать. Он соседку преследует. Полюбить хочет, красивую, а когда она его послала, пообещал устроить конец света. Первой в квартиру к убийце вошла Алиса Викторовна. Большая светлая комната была завалена всяким хламом. Сам хозяин возлежал на кровати в атласном женском халате. Увидев врача, он спустил ноги вниз и неожиданно заговорил стихами: — Женщина, ваше величество, о, неужели ко мне. О, ваш приход, как пожарище, душно и трудно дышать. Так проходите, пожалуйста, что на пороге стоять. — Я ваш новый доктор. Пришла познакомиться, лекарство выписать, — тихо произнесла Алиса. — На что жалуетесь? — Лекарство, это хорошо, а новый доктор лучше. Вы ближе подойдите, а то я слышу плохо, — прошептал Луговой. Алиса остановилась в метре от больного. Она была уверена, что своим видом очаровала убийцу. В этот момент открылась дверь, и на пороге появился санитар. Реакция больного была моментальной. Он выхватил из груды тряпок топор и замахнулся им на врача. ВНИМАНИЕ! Литературный конкурс «Шпионский роман». «Крымский аналитик» предлагает читателям серию современных шпионских романов.
|
