"Крымское время" 20 ноября 1998 года

13-е, пятница. У меня зазвонил телефон...

"Следователям надоело молчание Супрунюка" — опубликованная под таким заголовком в "KB" (N 27 от 13 ноября) статья Марка Агатова вызвала живой интерес у наших читателей.

На днях собственному корреспонденту российской газеты "Коммерсант - deity" Марку Агатову позвонил некто из Львова, рассказавший о том, как он оказался жертвой "похищения Евгения Супрунюка".

Решив продолжить тему, мы попросили Марка рассказать читателям "KB" об этой телефонной беседе.

Ближе к полуночи в пятницу, тринадцатого, в моей квартире раздался звонок междугородной связи.

— С вами говорит похититель Евгения Супрунюка, — услышал я в трубке нервный мужской голос. — Я звоню вам из Львова. Меня зовут Николай...

Невнятно прозвучала фамилия. Я попытался уточнить, но собеседник заявил, что это не существенно.

— Я все о вас знаю, — продолжил он. — Вы занимаетесь журналистским расследованием "похищения века". Здесь все не так просто. В этом деле были замешаны спецслужбы России и Украины. Но сейчас меня интересует другое: какие приметы похитителей называл Супрунюк? Их было двое: женщина и мужчина...

Называю по памяти приметы. Сделать это несложно, так как после объявления бывшего спикера в розыск пришлось вновь извлекать на свет Божий досье, собранное мною на Евгения Супрунюка.

Есть там и два фоторобота подозреваемых в похищении, составленные в 1996 году со слов самого "потерпевшего".

— Теперь все понятно, — после долгой паузы произносит ночной собеседник. — Мои неприятности начались из-за вашего спикера. На свою беду именно в то время я был в Крыму — отдыхал вместе со своей знакомой. Из Львова мы ехали на моей машине...

Николай называет марку автомобиля, его цвет, подробно рассказывает о маршруте и неожиданных проверках на крымских дорогах.

— Во Львове после возвращения из Крыма меня "обложили" спецслужбы, следили за каждым шагом. Долгое время я не мог понять, чем вызван повышенный интерес к моей персоне. Из-за этой слежки у меня сорвались выгодные контракты с коллегами по бизнесу...

Я спрашиваю разрешения записать наш разговор на диктофон, но Николай просит этого не делать.

— Слишком опасно — прежде всего для вас. В этой истории и так много трупов...

Звучат фамилии и имена погибших или навсегда "пропавших без вести" сотрудников СБУ, военной контрразведки, предпринимателей и бандитов. Я пытаюсь вернуть его к "похищению Супрунюка", так как непосредственной связи между крымскими событиями и убийствами на Украине не вижу.

— В его "похищении" участвовали спецслужбы! — снова пытается уверить меня Николай. — Они потом использовали этот случай для различных акций против предпринимателей, побывавших летом 1996 года в Крыму. "Похищение" спикера парламента развязало им руки. Они угробили мой бизнес!

— В начале сентября следователи уже не верили ни в какое похищение, — резко обрываю я своего собеседника. — Просто открыто они не могли об этом заявить, так как нужно было доказывать факт "заведомо ложного доноса о своем похищении самого Супрунюка". А доказать это в то время было очень сложно и даже небезопасно — слишком мощная поддержка была у Супрунюка во властных структурах. Разоблачения газеты "Крымское время" не могли повлиять на ситуацию. Но следователи знали, что Супрунюка никто не похищал!

Мой собеседник на минуту умолкает, обдумывая услышанное и, тяжело вздохнув, продолжает:

— Они меня "крутили" до конца года. За мной неотступно следовала "наружка", телефоны прослушивались. Я не мог понять, чего от меня хотят. И лишь в конце года один информированный субъект в приватной беседе сказал, что следили за мной и моей подругой из-за того, что я в августе на иномарке разъезжал по Крыму и нас подозревали в похищении спикера крымского парламента. Этот "дамоклов меч" висит надо мной до сих пор...

Наш разговор длился сорок минут, и для моего собеседника он стоил немалых денег. Я пытался выяснить у Николая, на что он рассчитывает, позвонив российскому журналисту, чем я могу помочь ему теперь, по прошествии двух лет со времени "похищения".

— Его "похищение" организовали СБУ и российская разведка, — вновь возвращается к своей версии Николай, — вот только написать вы об этом не рискнете.

Пытаюсь оспорить его выводы. В "симбиоз" двух спецслужб я как-то не верю.

...На прощание Николай заявляет, что среди подозреваемых в похищении крымского спикера он не был единственным.

Вот такой телефонный разговор состоялся у меня ночью тринадцатого ноября. На провокатора Николай не был похож, хотя и пытался свалить вину "похищения спикера" на спецслужбы России и Украины. Каким-либо образом проверить его обвинения в адрес тех, кто следил за ним после возвращения из Крыма, я не могу. Знаю только, что тогда на раскрытие "преступления века" были брошены "лучшие сыщики Украины", и они просто обязаны были "отработать" всех подозреваемых в похищении. Не исключено, что кто-то из недобросовестных "оперов" мог использовать информацию о розыске преступников для своих целей. Так что реальные жертвы мнимого "похищения Евгения Супрунюка" все-таки были. И Николай скорее всего из их числа.

Однако на этом ночные сюрпризы не закончились. Поздней ночью раздался еще один телефонный звонок. Незнакомый голос, слегка заикаясь, произнес:

– А у вас ошибочка вышла в газете. Труп Козлова расчленили не в лесополосе, а на даче Евгения Супрунюка.

– Откуда вы об этом узнали? — попытался уточнить я.

Незнакомец, назвав несколько фамилий, посоветовал съездить на дачу господина Супрунюка.

На следующий день вместе с фотокорреспондентом мы побывали на даче в селе Белое, куда за несколько минут до своего исчезновения приезжал Евгений Супрунюк "беседовать со сторожем".

Люди, пожелавшие остаться неназванными, утверждали, что действительно в этот домик привозил сотрудников милиции Кущенко и рассказывал им о том, как он расчленил здесь труп.

В прокуратуре республики Крым комментировать эту информацию отказались, резонно сославшись на тайну следствия.

Марк АГАТОВ, собкор газеты "Коммерсант - deily"
специально для "KB".