Главная |
Весь Агатов |
О книгах |
Персоны |
Народы Крыма |
Форум |
Обратная связь |
Для того чтобы понять, появится ли в обозримом будущем шанс устранить господство олигархии и бюрократии, важно установить, как будет идти дальше процесс взаимообмена власти и собственности, какие конфликты могут возникнуть между его участниками, насколько разрушительными будут их действия для социально-экономической сферы. Поэтому нам необходимо рассмотреть основные этапы процесса взаимообмена власти и собственности и попытаться выявить связанные с ним закономерности.
В этой связи возникает вопрос о том, какие механизмы позволили процессу взаимообмена власти и собственности стать в основе всех остальных экономических и политических процессов. Этот процесс идёт в интересах ничтожного меньшинства населения страны. Даже с учётом всего заинтересованного "обслуживающего персонала": сотрудников олигархических структур, высшей и средней бюрократии, руководителей и высокопоставленных служащих рекламных агентств, консалтинговых компаний, СМИ, дельцов шоу-бизнеса,
"придворных" деятелей культуры, разного рода полукриминальных элементов, словом, всех, кто получает хоть сколько-нибудь ощутимую выгоду от процесса взаимообмена власти и собственности -вряд ли их доля в общем населении страны превысит 5%.
Что же позволяет этим 5% подчинять своим интересам деятельность всего остального общества и присваивать ресурсы, средства производства, принадлежащие обществу в целом?
Представляется, что основу господства этого меньшинства, организованного как взаимообмен собственности и власти, составляет:
A) прямое насилие;
Б) внешняя поддержка со стороны правительств наиболее развитых капиталистических стран и международной бюрократии,
B) создаваемая в ходе этого господства иллюзия долговременной социальной и политической стабильности;
Г) миф о скором процветании, с помощью которого обманывают мелкобуржуазные слои общества.
Остановимся подробнее на отдельных составляющих этого механизма.
А. "Отношения господства и связанного с ним насилия", как указывает В.И. Ленин, являются типичными для позднего капитализма. Но в отличие от более ранних стадий капиталистической формации, когда это насилие было явным и грубым, сводилось к прямым репрессиям против противников капиталистического строя, в современную эпоху в связи с развитием средств массовой коммуникации у правящего класса появилась возможность основной упор перенести на насилие в сфере идеологии и культуры. Естественно, всякое организованное выступление против капиталистического строя попытаются подавить грубой силой. Но суть насилия в области культуры и идеологии состоит в том, чтобы сделать всякое организованное выступление противников капитализма принципиально невозможным. Трудящимся попросту не дают сформировать мировоззрение, соответствующее их подлинным интересам. Причём делается это с помощью насилия и подавления инакомыслящих. Журналист, открыто придерживающийся левых взглядов, будет немедленно уволен из любого влиятельного СМИ, независимо от наличия талантов и дарований. Режиссёр, желающий снять фильм или поставить спектакль не то что на антикапиталистическую — просто на социально значимую тему, не получит средства для постановки или не будет допущен в широкий прокат. Например, кто-нибудь видел, чтобы в кинотеатрах показывали фильм выдающегося советского (а ныне российского) режиссёра Вадима Абдрашитова "Магнитные бури", в котором он выступает с резкой критикой современных способов обмана и эксплуатации рабочих? Или фильм режиссёра Петра Луцика "Окраина", образно рассказывающий об ограблении народа в ходе так называемой приватизации? Между тем, эти фильмы были сняты, но на большой экран не попали, хотя, наверняка могли принести коммерческую прибыль. Но механизмы идеологического насилия не учитывают даже частнокапиталистические интересы.
Конечно, эти механизмы культурного и идеологического насилия, заставляющие телеканалы показывать отупляющие передачи, продюсеров "раскручивать" заведомо бездарных исполнителей, а издателей выпускать тонны низкопробного чтива, существуют не как результат какого-то сговора или заговора. Поздний капитализм сам создаёт механизмы контроля, благодаря собственной идеологической системе. В ней чётко определяется, что целью жизни является погоня за наслаждениями, а духовная и интеллектуальная работа — это тяжкий труд, удел немногих избранных, а потому наслаждением являться не может (вопреки всему предшествующему опыту человечества). Соответственно, для масс следует изготавливать низкокачественную продукцию, отупляющую и унижающую человека только потому, что её восприятие не требует никаких усилий. Массовое производство любой другой культурной продукции будет экономически невыгодно.
Эта идеология навязывается всеми силами и пронизывает общество снизу доверху. В её основе — типичное для позднего капитализма безапелляционное разделение общества на элиту, имеющую право на жизненные (в том числе и культурные) блага, и остальное общество, призванное элите эти блага предоставлять. Право элиты обосновывается её какими-то, плохо определяемыми талантами и способностями. Поскольку в действительности такое разделение — фикция и никаких талантов у элиты позднекапиталистического общества нет, приходится изображать неполноценными всё остальное общество. Созданные этой идеологической фикцией иллюзии определяют поведение экономических субъектов, действующих в области культуры, не позволяя им зарабатывать на качественной культурной продукции. То, что спрос в обществе на неё есть, фиксируется в том числе и с помощью социологии. У хороших фильмов, которые, как правило, идут в крайне неудобное время, хорошие рейтинги. Эстрадные певцы в поисках популярности вынуждены перепевать советские песни, которые пользуются у массового слушателя большим спросом, нежели низкокачественная продукция, поставляемая современными эстрадными композиторами. Даже спрос на подделки под высокую культуру, вроде книг писателя Б. Акунина, свидетельствует о массовой потребности в качественной культурной продукции, в отсутствии которой общество вынуждено потреблять отдаленно напоминающие её суррогаты.
Но идеология позднего капитализма твёрдо устанавливает: вопреки очевидности массовое производство качественной культурной продукции не может быть выгодно. Здесь мы ещё раз сталкиваемся с враждебностью позднего капитализма не только гуманистическим ценностям, но даже интересам самого капиталистического производства.
Точно также, ни на чём не основываясь, идеология позднего капитализма утверждает, общество не может руководствоваться предложениями левых партий (в особенности коммунистов), поскольку они нереалистичны, непрагматичны и не имеют ничего общего с действительностью. Этот тезис настолько прочно вошёл в общественное сознание, что деятели левого движения зачастую сами начинают стремиться к большей прагматичности, которая понимается как отказ от требований социальной справедливости и подлинного народовластия. Уже появилось целое поколение политиков, принадлежащих номинально к левым партиям, которые считают себя большими реалистами и прагматиками, поскольку исходят из положения о несомненной высокой эффективности капиталистического производства. Особенно массовое распространение подобная практика получила в странах Западной Европы, где было традиционно сильно левое движение.
Каналы массовой коммуникации принадлежат олигархическим и бюрократическим структурам, а потому они превратились в орудие культурного и идеологического насилия. Позиции, противоречащие идеологии позднего капитализма, либо не доносятся до общества, либо представляются в искаженном виде, а их носители высмеиваются или объявляются социально опасными элементами.
Б. Поддержка процесса взаимообмена власти и собственности в нашей стране со стороны важнейших структур и лидеров капиталистического мира также непосредственно связана с самой природой позднего капитализма. Развитые капиталистические страны существуют за счёт эксплуатации всего остального человечества. Это позволяет им поддерживать относительную социальную и политическую стабильность. Взаимообмен власти и собственности для развитых капиталистических стран неприемлем. Общество, правящий класс которого вовлечён в процесс взаимообмена власти и собственности, обречено на экономическую отсталость, поскольку отрасли народного хозяйства, требующие значительных инвестиций, неспособные приносить мгновенную прибыль, участников процесса взаимообмена не интересуют, а соответственно, не развиваются. Хотя именно эти отрасли и определяют экономическую мощь государства и его положение в мире. Кроме того, в таком обществе большая часть населения будет жить в условиях наследственной нищеты, поскольку в процессе взаимообмена власти и собственности правящий класс присваивает большую часть общественных ресурсов, безвозвратно уничтожая их для общества (путём вывоза за рубеж, приобретения предметов роскоши, гипертрофированного развития сферы досуга). Процесс взаимообмена власти и собственности периодически приближается к логическому концу, когда вся собственность распределена, властные полномочия разделены и обменивать становится больше нечего. В этом случае, как мы недавно наблюдали собственными глазами, неизбежным становится политический кризис. Он вызывается столкновением между группировками, стремящимися завершить процесс взаимообмена, и теми, кто хотел бы продолжить этот процесс далее, будучи неудовлетворён собственным положением. Этот кризис не только приводит к периоду нестабильности, чрезвычайно опасному для экономики. Он, как и всякий кризис капиталистической системы, показывает трудящимся всю её слабость и неэффективность, а, значит, предоставляет шанс левым силам. Для развитых капиталистических стран, где для поддержания социальной стабильности правящий класс вынужден считаться с демократическими нормами и институтами, такая ситуация была бы особенно опасна.
Но для управления странами "периферийного" капитализма процесс взаимообмена власти и собственности подходит идеально. Во-первых, он даёт гарантию, что эти страны в силу собственной слабости никогда не станут конкурентами развитых капиталистических государств ни в экономической, ни в военно-политической сфере. Во-вторых, данный процесс, обрекающий большую часть населения на нищету, а общество в целом на культурную и технологическую отсталость, вызванную недоступностью качественного образования (следует заметить, что образовательная сфера одной из первых испытала на себе разрушительные последствия нового режима). Соответственно, разрыв между такой страной и ведущими капиталистическими государствами (а, значит, и зависимость от них) будут только возрастать. В-третьих, регулярные политические кризисы создают благоприятный повод для вмешательства во внутренние дела таких стран и корректировки их развития в направлении, отвечающем интересам лидеров мировой капиталистической системы.
Вот почему структуры капиталистического мира всячески поддерживали возникший в "эпоху Кучмы" режим, основанный на взаимообмене власти и собственности. А когда процесс взаимообмена подошёл к логическому концу, вмешались во внутренние дела Украины на стороне тех сил, которые хотели бы его продолжить, продлив тем самым "эпоху Кучмы" на неопределённый (будем надеяться, недолгий) срок.