| Главная | Весь Агатов | О книгах | Персоны | Народы Крыма | Форум | Обратная связь |
"Крымская правда" N 83 (23458) 6 мая 2004 года
Прошлой осенью практически все южнобережные города и поселки отметила своим вниманием прокуратура - и крымская, и Генеральная Украины. Громкие дела, отставки, аресты, голодовки в знак протеста закончились... а чем, собственно говоря, закончились? Похоже, что пока ничем. Рано говорить: следствие закончено, забудьте.
Партенит на фоне всеобщей неразберихи с этими проверками выделился двумя акциями, так сказать, гражданского самосознания. В начале февраля прошел здесь референдум, на котором жители выразили недоверие поселковому голове Константину Попандопуло, который в то время как раз находился под следствием и на время ведения его был отстранен от исполнения своих обязанностей. Примерно в то же время жители поселка отстояли земли, на которые посягали самозахватчики. Стояли в пикете более трех суток, не пропуская в поселок машины со стройматериалами, не поддаваясь на провокации экстремистов, которые стремились развязать драку.
О противостоянии партенитцев и экстремистов, желавших захватить земли вблизи поселка, писали много. А вот ситуация с "импичментом" и всем, что последовало после, как бы осталась в тени.
Наверное, сколько участников событий, столько и версий происходящего. Мы представим две точки зрения. А вы сравнивайте и делайте выводы сами.
Александр ПЧЕЛИНЦЕВ, секретарь Партенитского поссовета: выборы 2002 года выиграл Александр Кашкин, но бюллетени изъяли, куда-то возили, часть их обнаружили вообще в Алуште, в каком-то бомбоубежище, что-то там считали, пересчитывали, и в результате выяснилось, что голосов больше у Константина Попандопуло. Депутатский корпус почувствовал себя оскорбленным, хотели на первой же сессии объявить ему импичмент, но он уговорил депутатов этого не делать, обещал провести повторные выборы, потом просил дать доработать ему до пенсии... Люди к тому времени уже, мягко говоря, устали от его руководства. От откровенного обмана, барства, от того, что не выполняются никакие обещания, решения головой принимаются единолично, а выдаются за коллективные.
Константин ПОПАНДОПУЛО, Партенитский поселковый голова, которому избиратели выразили недоверие на референдуме: меня избрали головой в 1998 году, на внеочередных выборах. До этого выдвигался два раза, не выбирали. Это же был бандитский поселок. Я — единственный, кто не платил дань бандитам. Достались мне в наследство одни долги, потому что из нищенского поселкового бюджета воровали безбожно. Через год с долгами было покончено, а к 2000 году бюджет у поселка был — за миллион. Сделал две правильные вещи: не давал никому воровать и заставил всех платить налоги. В своей предвыборной программе я обещал провести в поселок газопровод, но конкретно к выборам 2002 года осуществить этот проект в полном объеме не удалось. И началась форменная истерика в прессе, меня обвиняли во всех смертных грехах. На этом сыграли. Когда вдруг оказалось, что у меня на 60 голосов меньше, чем у Кашкина, я не поверил. Когда голоса пересчитали, оказалось, что у меня на 20 голосов больше. Депутатский корпус подобрался тот еще. В течение года я буквально протаскивал на сессиях решения, необходимые поселку.
Узел противоречий затягивался все туже. Тут как раз и грянули прокурорские проверки.
Александр ПЧЕЛИНЦЕВ: два раза на сессиях поссовета пытались отстранить Попандопуло от руководства поселком. Не хватало то одного, то двух голосов. Когда начались прокурорские проверки, когда на него были заведены уголовные дела и он был на время следствия отстранен от должности, депутаты решили провести референдум. Причем хотели сделать это зимой, пораньше, чтобы к началу курортного сезона уже и выборы нового головы провести, и успеть к сезону подготовиться. Да, уголовные дела на бывшего голову закрыты, выяснилось, что перед законом он чист, аки агнец, но жители поселка уже свое мнение высказали.
Константин ПОПАНДОПУЛО: и начали на меня писать во все инстанции. И поехали проверки из всех этих инстанций. Осенью меня арестовали на трое суток. Объявил голодовку в знак протеста. Освободили под подписку о невыезде. В октябре возбудили пять уголовных дел и снова арестовали. Рассказывать, что такое пребывание в изоляторе, говорить о коррупции в этих органах не буду, без меня много желающих про это говорить. В поселке же в это время творились интересные дела. До этого меня на сессиях трижды пытались отстранить — не получилось. Тогда решили этот референдум провести. На время следствия исполняющим обязанности головы назначили Пчепинцева, хотя он — незаконно избранный секретарь поссовета, ему не хватило для избрания необходимого количества голосов. И делопроизводство ведет так, что нет слов. Ни один протокол ни одной сессии правильно не оформлен. Он подделывал решения, у меня есть доказательства. Уголовные дела на меня все закрыты. У закона ко мне нет претензий, а у этих самозванцев, выходит, есть.
Интрига вокруг референдума завертелась раньше его проведения. Александр ПЧЕЛИНЦЕВ: за три
дня до проведения референдума бывший голова пишет заявление в суд, и они присылают определение — отложить референдум. На внеочередной сессии депутаты решили, поскольку определение суда противоречит Конституции, обратиться в прокуратуру, к председателю Алуштинского суда, в Апелляционный суд, но выборный процесс не прекращать. Референдум мы провели 1 февраля, а определение суда о том, чтобы его отложить, отменено Апелляционным судом только 20 апреля. Теперь подтверждена легитимность самого референдума. Но суды продолжаются. Теперь опротестовываются бывшим головой результаты референдума, а также подвергается сомнению законность отзыва семи депутатов. Уже после референдума бывшим поселковым головой предпринимались попытки вернуться в свой кабинет, завладеть печатью поссовета, но ни к чему это не привело.
Константин ПОПАНДОПУЛО: они объявили референдум, я подаю в суд, требуя и отмены референдума и решения о назначении исполняющего обязанности головы Пчелинцева. Несмотря на определение суда, они все же решили референдум проводить, создали избирательные комиссии, в которые включили только своих. Короче, нарушили все, что только можно нарушить. Подал в суд на результаты референдума. Теперь два дела объединили в одно. Еще подал жалобу об отмене решения о проведении выборов поселкового головы. 22 марта прокуратура вынесла решение о прекращении всех уголовных дел против меня, а 25-го пришел на работу, пригласил сотрудников, чтобы составить акт о том, что в кабинете у меня пропало в мое отсутствие, и тут врываются человек шесть, требуют, чтобы я отдал печать и убирался из кабинета. Началась настоящая борьба за эту печать. Одна депутатша, она раньше в тюрьме надзирательницей работала, руку мне очень профессионально выкрутила, печать сломана была в ходе этой борьбы. День доработал, составил заявление в прокуратуру о том, что печать сломана. На следующий день обратился в судмедэкспертизу, чтобы засвидетельствовали повреждения руки.
Будут выборы нового поселкового головы, они назначены на 16 мая. Так говорит Александр Пчелинцев, который сейчас исполняет обязанности головы и который свою кандидатуру на выборы не выставляет.
"Я квалифицирую все это, как захват власти, - утверждает Константин Попандопуло. — Я - законно избранный голова, а результаты референдума не могут считаться легитимными, так как идет суд и окончательного решения еще не принято".
Константин Иванович вообще считает, что выборы не должны состояться, так как их проведение тоже незаконно. А на вопрос, как же он станет работать с нынешним составом депутатов, если все же ему удастся вернуться на свое рабочее место, отвечает, что нынешних депутатов не будет, Совет распустят. Кто? Да хотя бы Верховный Совет Украины. И вообще, возможно, будет введено в Партените президентское правление.
Да уж, хорошо бы президенту оставить все державные дела и приехать "порулить" в Партенит. А что? Место хорошее, прямо у моря, Южный берег опять же. Не зря же здесь такие страсти кипят. Не за печать же поломанную руки друг другу выкручивают в прямом и переносном смысле этого слова, а за те бумаги, на которые потом эту печать шлепнуть можно, а потом уже бумаги эти конвертируются в другие всякие блага, которые сулит обладание земелькой на этом лакомом побережье.
А если серьезно, то, похоже, местные наши депутаты уже доигрались в свободу и свою собственную независимость от кого бы то ни было. И низы, то есть избиратели, больше не хотят терпеть их вседозволенность, и верхи не могут больше мириться с отсутствием вертикали этой самой власти и отсутствием рычагов влияния на строптивых местных, законно избранных. Первый украинский президент уже заявил в печати, что народу не нужна демократия. Народу нужен порядок. Может, он и прав. Тем более, что демократию у нас каждый понимает как возможность приобретения благ для себя, любимого, и использования электората исключительно в этих благородных целях. Так, может, ну их, эти самые эфимерные свободы, пусть будет железная рука, которая всех нас загонит в счастье и процветание? Так ведь и это уже мы проходили. И все мимо, мимо проходили, выводов не сделали, опыт впрок не пошел.
Я не привожу здесь рассказы моих собеседников и взаимных, мягко говоря, оппонентов о том, как создавался жилищный кооператив "ФАП" и что из этого вышло. О том, как строился газопровод и как для его создания понадобилось привлечь даже письма орнитологов. О том, как заключались договоры со строительными фирмами и куда пошли деньги, вырученные в результате этих договоров. О том, как действует вторичный рынок земли при отсутствии первичного. И о многом другом. Потому что изобилуют эти рассказы взаимными обвинениями, чреватыми новыми судебными разбирательствами, и еще потому, что от всех этих потоков нечистот хочется держаться подальше.
Местные жители ситуацию вокруг "импичмента" окрестили бабьим бунтом, потому что инициаторами всего считают четырех женщин-депутатов. Местные жители также не едины во мнении, хорошо ли сделали, проведя референдум и затеяв все это. У оппозиции, пришедшей к власти, уже есть своя оппозиция. Видимо, все это передается воздушно-капельным путем.
Листовки с портретами кандидатов в поселковые головы появляются в почтовых ящиках, на фонарных столбах, из них предприимчивые бабульки сворачивают фунтики, в которые насыпают орешки, которые потом продают доверчивым отдыхающим. Орешки сгрызла, фунтик развернула, предвыборную программу кандидата прочитала, портрет рассмотрела. Мне понравились и программа, и лицо кандидата. И того, что на фунтике, и того, что на столбе, и того, что в почтовом ящике. Все хорошие. Правильные, правдивые такие программы. Практически одинаковые. Наверное, и те, которых я не видела, такие же.
Всего кандидатов восемь. Кого выберет старушка, бережно несущая банку дешевых килек в томате? А молоденькая будущая мамаша, прижимающая к округлившемуся животу пакет с творогом, в котором содержится столь необходимый еще неродившемуся младенцу кальций, за кого проголосует? А дедок, который возле газетного киоска битый час объяснял мне расклад местных политических сил и все пугавший меня и себя тоже мафией, бандитами и прочими нечистыми силами?
Отходила от всех этих пост - и предвыборных баталий, глядя на дельфинов. Они резвились в подогретых водах бассейна, показывали шоу, прыгали через обручи, доставали мячики, катали желающих. И еще детей лечили. Называется: дельфинотерапия. Очень помогает. Особенно при психических расстройствах. Наверное, не только у детей. Они такие мудрые, эти дельфины. И никаких у них выборов, судов, референдумов...
Наталья АСТАХОВА.