"Голос Крыма" N 48 (575), 26 ноября 2004 года

Казаков и скинхедов, как и шила в мешке, не утаишь

В районном суде Центрального района г. Симферополя периодически, по не очень понятному для обывателя графику, проходят заседания, где рассматривается дело о драке в баре "Коттон" и сросшееся с ним событие от 5 марта 2004 г. на "Поляне политического протеста" около п. Симеиз. Перед зданием суда собираются люди, не воспринимающие происходящее как вершение правосудия. Между ними и правоохранителями, в большом количестве стянутыми сюда в полной экипировке, как будто здесь ожидается прорыв государственной границы, ощущается отчужденность. С обеих сторон присутствуют конкретные люди, которые друг друга лично, скорее всего, не знают, но чувствуется неприязнь, подпитываемая взаимным недоверием, и уровень его регулируется третьей силой.

В связи с выборами перерыв в процессе с 27 октября до 8 ноября был значительным, и поэтому для тех, кому удалось попасть в зал заседания суда, было неожиданностью, когда подсудимого Куртсеита Абдуллаева препроводили за решетчатую ограду на костылях. По рядам присутствующих прошел шепоток, что на него в камере кто-то упал с верхнего яруса, повредив ему ногу и ребро. Подсудимые бодрятся, но лица их бледны, камерный климат гнетет.

В зале заседаний суда с утра холодно, но напряжение людей так велико, что через час становится жарко, хоть окна открывай. На чашу весов брошены судьбы людей. Многие потерпевшие не являются в суд для дачи показаний, и принятое ранее решение об их принудительном приводе должного эффекта не дало. Тонкости юриспруденции таковы, что потерпевший на суде может отказаться от дачи показаний, которые нередко противоречивы и не соответствуют данным протоколов досудебного следствия. Потерпевшие, мотивируя тем, что опасаются за свою жизнь (хотя никто на них давления не оказывал), воспользовались этим правом.

По делу о драке в баре "Коттон" из уст нескольких потерпевших и свидетелей прозвучало, что всем запомнились слова "бить лысых" (имелись в виду скинхеды. — А.С.), к женщинам это не относилось.

Свидетель, назвавшийся журналистом Алексеем Неживым, в картину событий у п. Симеиза, ранее преподносившихся в печати как "избиение тележурналистов", внес несколько штрихов, позволяющих читателю более объективно оценить целую цепь "случайностей" в том эксцессе. По словам А. Неживого, он приехал на место событий на машине с тележурналистами "Интера" рано утром, чтобы сделать репортаж. Телевизионщики Теличев и Погорелый отсняли нужные им виды природы, никаких событий в тот момент не происходило. И только к двум часам дня приехавшие "рабочие" стали устанавливать ограду из металлической сетки, попутно снеся домик, который, по показаниям одних очевидцев, им не мешал, а по показаниям других — мешал. А. Неживой видел в районе событий девушку с оператором и еще несколько человек, возможно, с камерами и каких-то людей, работой не занятых. В ходе дачи показаний была обронена фраза о том, что около 7 утра приехали в п. Кацивели и работники "Интера", переговорили с администрацией аквапарка. Занятно было слышать от А. Неживого о том, что он не читает газету "Крымское время", хотя долгое время работал в ней, но читать ее всю не был обязан. На этот раз в суде правда повернулась к людям еще одной гранью. То, что в сносе домиков у аквапарка в Симеизе участвовали казаки, отвергалось властями, а на суде трое свидетелей, разбиравших домик, прямо заявили, что они полтора года назад вступили в казачью организацию. Прав народ: шила в мешке не утаишь.

Суд продолжил работу 24 ноября.

Адиль СЕИТБЕКИРОВ.