| Главная | Весь Агатов | О книгах | Персоны | Народы Крыма | Форум | Обратная связь |
Я никогда не был профессиональным журналистом. В конце восьмидесятых написал первую книжку о наркомафии "В паутине смерти". Это был классический детектив. Ее заметили в Москве, и "по мотивам" сняли фильм на киностудии имени Горького. Вслед за "паутиной" стотысячными тиражами вышли еще несколько моих книг о наркомафии. А в девяносто четвертом, один из моих читателей фотокор "Коммерсанта" Владимир Додонов предложил написать детектив о журналистах.
- Я пишу только о том, что испытал сам и хорошо знаю, а работа журналиста мне неведома, - отмахнулся я от его идеи, - наркоманов я изучал, работая в наркологическом кабинете, проблемы кооператоров и их вечных спутников рэкетиров мне тоже хорошо известны. (В то время я был председателем республиканского отделения Всесоюзного общества спасения детей от наркотиков, в котором трудилось около трехсот человек).
- А ты смени профессию, - не отставал Додонов, - стань на время журналистом.
Летний разговор на кухне вскоре забылся. Я воспринимал его как пьяную болтовню, да и какой из меня журналист? Одно дело придумать леденящий душу детектив, вывести на чистую воду злого убийцу и совсем другое – каждый день писать заметки в газету о надоях, передовиках и просто хороших людях.
В декабре девяносто четвертого мне позвонили из Москвы и предложили работать в "Коммерсанте".
- Но я никогда не работал в газете, у меня нет журналистского образования…
- В "Коммерсанте" выпускников журфака можно пересчитать по пальцам. У нас другие критерии к подбору сотрудников. Вы пишите детективы, знакомы с работой милиции… А в Крыму чуть ли не каждый день убивают предпринимателей и чиновников. Пишите о разборках, коррупции, милиции, прокурорах…
Так я стал собственным корреспондентом "Коммерсанта" в Крыму… Десять лет занимался журналистскими расследованиями, выводил на чистую воду взяточников, коррумпированных чиновников, "заказчиков" убийц и написал несколько книг о журналистах.
Сегодня мне хотелось бы рассказать о работе моих коллег в Крыму, о том, какими методами борются власть предержащие с теми, кто пытается говорить правду.
Свой рассказ я хотел бы начать с того, что жить и отдыхать в Крыму сегодня намного безопаснее, чем было в середине девяностых годов. Журналисты, работающие в государственных и коммунальных СМИ, получают, по меркам Крыма, вполне приличную зарплату и повышенную пенсию. Власть предержащие одаривают их различными наградами, кстати, вполне заслуженными. Решают жилищные проблемы. Не жалуются на судьбу и те, кто трудится в частных изданиях. И только несколько человек, называющих себя независимыми журналистами, мешают спокойно работать руководству Крыма. Они ищут в действиях правительственных чиновников недостатки, рассказывают, о незаконном строительстве дач - дворцов на Южном Берегу Крыма, об уничтожении уникальной крымской природы, о том, как проходили выборы в крымский парламент и чем занимались нынешний премьер министр Крыма Сергей Куницын и его подчиненные во время зарубежной командировки в Брюссель.
Понятно, что такое поведение "независимых от правительства" журналистов вызывает соответствующую реакцию со стороны "заинтересованных" граждан.
Выступая в середине января 2004 года на депутатских слушаниях в Верховном Совете Автономной Республики Крым, Уполномоченная Верховной Рады Украины по правам человека Нина Карпачева отметила, что "с 1992 года по разным причинам на Украине погибло 40 работников СМИ. Из них семь - крымчане: редактор газеты "Арекет" Юрий Османов, начальник пресс-центра Черноморского флота Андрей Лазебников, главный редактор газеты "Слава Севастополя" Владимир Иванов, ведущий программы "Криминальная хроника" Александр Мокренко из Симферополя, редактор сакской газеты "Возрождение" Алексей Ефименко, корреспондент газеты "Крымская правда" Владислав Рябчиков, оператор "12 минут новостей" Виктор Романенко. Таким образом, крымчане составили почти шестую часть печального списка всех погибших украинских журналистов". К этим словам Карпачевой я бы добавил, что большинство вышеперечисленных преступлений так и остались нераскрытыми, и убийства журналистов, по моим данным, были связана с профессиональной деятельностью.
Сегодня ситуация в Крыму несколько изменилась. Для борьбы с теми, кто пытается на полуострове говорить правду о крымских и украинских руководителях и рассказывать о реальном положении дел, применяются более изощренные методы воздействия. Взрывы и автоматные очереди уже, похоже, ушли в прошлое.
Нет сегодня в уголовном кодексе и статьи о клевете, по которой, насколько мне известно, к уголовной ответственности успели привлечь в Крыму только одного журналиста. 27 февраля 1997 года приговором Железнодорожного районного суда г. Симферополя "за клевету" был осужден к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года Руслан Горевой. Кроме этого с него взыскали 3000 гривен в пользу потерпевшей - судьи, которую журналист осмелился покритиковать на страницах "Мещанской газеты". Потом это наказание ему заменили на лишение свободы в колонии - поселении для лиц, совершивших умышленные преступления. Спасаться от украинского правосудия Руслану Горевому пришлось в Москве, и сейчас он работает в Фонде защиты гласности. А 20 апреля 2001 года районный суд Симферополя освободил его от отбытия наказания после того, как этим делом занялись международные правозащитные организации. И если Горевому удалось спастись от репрессий в Москве, то его товарищу по несчастью журналисту и редактору радиостанции "Феникс" керчанину Сергею Потаманову пришлось провести несколько лет за решеткой в колонии строгого режима. Журналиста, критиковавшего местных чиновников, обвинили по пяти статьям уголовного кодекса Украины. В обращении к своим коллегам Сергей Потаманов писал из зоны, что "приговор основан на доказательствах, юридическая сила которых ничтожна, а протокол судебного заседания сфальсифицирован". "Я был удален из зала суда и, лишен возможности, участвовать в судебных прениях, говорить последнее слово, задавать вопросы, - писал он. - Не были приобщены к делу и не исследованы документы, подтверждающие мою невиновность в предъявленном обвинении, а показания свидетелей, напрочь опровергающие обвинения, - проигнорированы судьей". Этот приговор Потаманов и его адвокат считают "расправой коррумпированной власти за журналистскую и правозащитную деятельность".
Дело Сергея Потаманова перекликается с делом Руслана Горевого. Неприятности Потаманова, как и Горевого начались после того, как журналисты проявили "неуважение к судьям".
В июне 2000 года Сергей Потаманов был арестован по обвинению в неуважении к суду, в котором он выступал в качестве общественного защитника. Потом, к этой статье, добавили 222 ч.1 (приобретение и хранение оружия и боеприпасов), 89 ч.2 (уничтожение государственного имущества путем поджога), 206 ч.2 (злостное хулиганство), 84 ч.1 (хищение путем злоупотребления служебным положением. 18 декабря 2000 года Керченский городской суд признал его виновным по всем выдвинутым обвинениям, и осудил, отца пятерых малолетних детей Потаманова, к 5 годам лишения свободы. Верховный суд АРК пересмотрел приговор и уменьшил срок наказания до 3 лет. В конце апреля 2001 года адвокат журналиста подал жалобу в Европейский суд по правам человека.
По мнению Уполномоченной Верховной Рады Украины по правам человека Нины Карпачевой: "В Украине сегодня наблюдается очередная попытка наступления на свободу слова - путем изменения законодательной базы. Так Верховной Радой Украины был принят ряд законов, которые существенно ограничивают права граждан Украины на информацию, негативно влияют на экономические и политические возможности средств массовой информации. Например, с принятием ст.80 Закона о государственном бюджете на 2004 год печатные издания лишаются льгот на подписку и распространение, что грозит сокращением тиражей или закрытием газет по причинам финансового характера.
С 1 января текущего года вступил в действие Гражданский кодекс Украины, ст.277 которого предусматривает, что "негативная информация, распространяемая о личности, является недостоверной". Применение этой статьи, по мнению Нины Карпачевой, может стать удавкой для свободы слова в Украине.
Эта статья, на мой взгляд, запретит на территории "незалежной" Украины проведение любых журналистских расследований, так как итогом любого честного журналистского расследования является РАСПРОСТРАНЕНИЕ НЕГАТИВНОЙ ИНФОРМАЦИИ О ПРАВОНАРУШИТЕЛЯХ, ПРЕСТУПНИКАХ ИЛИ ПРОСТО МОРАЛЬНЫХ УРОДАХ. Теперь обиженным на журналистов чиновникам, депутатам, бизнесменам и просто кляузникам достаточно увидеть на страницах газет любое упоминание своей фамилии, как тут же можно бежать в суд и выставлять огромные иски авторам, доказывая, что "опубликованная информация является НЕГАТИВНОЙ, А ЗНАЧИТ "НЕДОСТОВЕРНОЙ".
К примеру, мне в течение двух лет пришлось в судах доказывать, что фраза "местный предприниматель" в крохотной заметке о выборах, ничем не порочит честь и достоинство господина Пекарникова. Истец же требовал, чтобы в 20 - строчной заметке вместо слов "местный предприниматель" было непременно написано, что он: "действующий депутат Евпаторийского городского Совета, и возглавляет ООО "Крым - Вест - 99". За это "оскорбление его чести и достоинства" он желал получить с автора и редакции газеты "Крымское время" восемь тысяч гривен. Но на этом Пекарников не успокоился. На досуге он стал читать мои литературные произведения, и в одном из рассказов Пекарников отыскал литературного героя, в котором узнал себя. За это "узнавание" он уже хотел получить не восемь, а сто тысяч гривен.
Год назад крымские судьи признали абсурдность требований господина Пекарникова, но сегодня, эти же судьи, основываясь на новой законодательной базе, могут принять и противоположное решение.
Есть в Уголовном кодексе Украины еще одна "веселая" статья 182 "Нарушение неприкосновенности частной жизни", которая признает уголовно наказуемым деянием "Незаконное собирание, хранение, использование или распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия или распространение этой информации в публичном выступлении, публично демонстрируемом произведении либо в средствах массовой информации...". По этой статье, предусмотрено лишение свободы до шести месяцев или ограничение свободы сроком до трех лет.
Первым, на ком в Крыму попытались проверить действие этой статьи, оказался ваш покорный слуга. Операция была разработана весьма профессионально. Ко мне подослали мужчину, который представился священнослужителем, и сообщил, что у его знакомого, отставного сотрудника Службы Безопасности Украины (СБУ), имеются видеокассеты, на которых, якобы, запечатлена сцена убийства отца Петра. (До этого я три года вел собственное журналистское расследование убийства двух крымских священнослужителей в Форосской церкви и весьма нелестно отзывался о некоторых сотрудниках крымской прокуратуры и СБУ. В конечном итоге, преступники были осуждены, а следователь, оклеветавший отца Петра, уволился из прокуратуры).
Так вот, этот благодетель решил продать мне видеокассеты, на которых была изображена сцена убийства. Он заявил, что съемку в помещении тайно вели сотрудники СБУ, а после убийства, кассеты похитил некий спившийся оперативник, которому срочно нужны деньги.
В этот бред я не поверил и постарался избавиться побыстрее от провокатора. Но он не успокоился и стал вымогать деньги у матери погибшего священника пожилой женщины Валентины Александровны Посадневой. Причем действовал он настолько нагло и бесцеремонно, что я после соответствующих консультаций в Генеральном Консульстве Российской Федерации в Симферополе, решил обратиться в прокуратуру, дабы сотрудники спецслужб изъяли кассеты, на которых изображены не только сцена убийства священника, но и "очень серьезный компромат на некоторых высокопоставленных чиновников и сотрудников СБУ Ялты" и привлекли к ответственности вымогателя.
А дальше произошли удивительные вещи. Попытка передачи столь взрывоопасного компромата "на высокопоставленных чиновников и сотрудников СБУ" корреспонденту московского "Коммерсанта" не заинтересовала спецслужбы Украины. А мнимый священник тем временем стал предлагать эти же кассеты уже другим российским журналистам, в частности корреспонденту ИТАР - ТАСС в Симферополе Льву Рябчикову. О том, что это была чистой воды провокация, говорит тот факт, что, несмотря на официальное заявление аккредитованного при Верховном Совете АРК и УВД Крыма "иностранного" журналиста, задержать преступника милиция не удосужилась.
После того, как я рассказал об этой провокации на пресс-конференции, один из знакомых оперативников признался, что если бы я купил эти кассеты, то тут же был бы арестован "за незаконное собирание конфиденциальной информации". На тех кассетах, скорее всего, были изображены некие граждане, развлекающиеся в саунах или банях с дамами легкого поведения.
- И уж поверь моему опыту, - продолжил оперативник, - эти голозадые отцы семейств, по просьбе следователя, написали бы нужные заявления, чтобы защитить "свое конституционное право на тайну личной жизни". И пошел бы ты на законных основаниях в зону как уголовный преступник.
Насколько мне известно, после того публичного скандала, статью 182 в Крыму пока применять не пытались, хотя при желании она может "выстрелить в нужный для власть предержащих момент".
За десять лет работы в "Коммерсанте" я собрал огромный архив, который сегодня представляет определенную ценность для историков, политиков, краеведов и журналистов. На основе этих материалов выпустил три документальные книги: "Криминальные истории Евпатории", "Спикер - убийца" и "Премьер Куницын и его команда". В эти сборники включены не только мои статьи, судебные очерки и материалы журналистских расследований, но и публикации ряда ведущих украинских и крымских журналистов. Жанр этих книг можно обозначить, как "обзор печати". В них использованы ранее опубликованные, прошедшие проверку временем материалы. Ни по одной из включенных в эти книги статей не было принято судебных решений, запрещающих их дальнейшую перепечатку в СМИ.
И если издание первых двух книг для меня обошлось без последствий, то третья книга "Премьер Куницын и его команда" стала предметом судебных споров.
Не имея возможности на законных основаниях опровергнуть опубликованные в книге "Премьер Куницын и его команда" материалы, крымский премьер потребовал от суда "... вынести определение, которым запретить ответчику, а также иным распространителям спорной книги осуществлять действия, направленные на ее распространение любыми способами". Мотивирует он этот запрет тем, что информация в книге "Премьер Куницын и его команда" "является недостоверной с точки зрения формы ее изложения (неправдиво изложенной)", негативной по содержанию, а поэтому подрывает репутацию С. Куницына и "является неоправданным вмешательством в его личную жизнь". При этом Куницын не оспаривает конкретной информации или фактов, приведенных в книге, указывая только на недостоверность формы изложения. Кроме этого, Сергей Куницын пытается оспорить в суде правомерность названия книги "Премьер Куницын и его команда". По его подсчетам, в книге лично Куницыну и членам его команды посвящено менее 30% текста и на этом основании автор, по его мнению, не имел права выносить на обложку книги фамилию крымского премьера.
Я не буду сейчас анализировать законность требований Сергея Куницына. Они абсурдны по своей сути. Ни в одном Законе Украины, нет каких - либо ограничений права автора на присвоение своему произведению того или иного названия. Мне лично еще не доводилось видеть писателей, которые бы с калькулятором в руках высчитывали проценты текстов для того, чтобы на основе математических расчетов определить НАЗВАНИЕ КНИГИ. В том же ряду стоит и эпохальное открытие Куницына, которое можно сформулировать, как некий ЗАКОН КУНИЦЫНА: "Отдельные достоверные произведения, собранные вместе в книге под одной обложкой, становятся клеветническими и подлежат уничтожению, если в них упоминается фамилия крымского премьера".
Рассказывая об этом судебном процессе и законотворчестве украинских депутатов, фактически запретивших проведение на территории Украины журналистские расследования, а также публикацию в прессе любых критических материалов, я вынужден констатировать, что на Украине больше не существует такого понятия, как СВОБОДА СЛОВА. Отныне украинским журналистам законодательно разрешено только хвалить мудрых руководителей этой "незалежной" от разумных законов державы и рекламировать их деяния на страницах украинских газет, в теле и радио передачах.
Десять лет назад, переступив порог редакции газеты "КоммерсантЪ" и получив журналистское удостоверение, я был уверен, что временно сменил профессию писателя для того, чтобы лучше узнать жизнь и написать книгу о журналистах. О тех, кто с риском для жизни ведет свои собственные журналистские расследования. Мне хотелось понять этих людей, побывать в их шкуре, узнать, кто такие "разгребатели грязи" и что толкает вроде бы нормальных людей на безумные поступки. Из трех написанных мною книг, посвященных этой теме, в Крыму мне удалось издать одну "Журналист - убийца", еще две "Старлей Федотов снова на работе" и "Семен Водкин - имиджмейкер" размещены на моем сайте http://www.compromat-crimea.kiev.ua
Эти криминальные романы основаны на реальных фактах, а выдуманные герои списаны с действующих политиков, взяточников, казнокрадов, наемных убийц и, конечно же, моих коллег журналистов.
Рассказывая о своих книгах, я не могу не упомянуть и о том, какова была их дальнейшая судьба. Если по мотивам моей первой книги "В паутине смерти" на киностудии имени Горького в 1991 году был снят художественный фильм "Игра на миллионы", то книга "Журналист - убийца" подтолкнула крымских милиционеров из УБОПА к разработке операции по привлечению к уголовной ответственности моего друга редактора газеты "Евпаторийская неделя" Владимира Лутьева. Его обвинили в том, что он, якобы, "заказал" убийство депутата Верховного Совета Крыма. Это дело сейчас рассматривается в Севастопольском городском суде. Не исключено, что читатели в мундирах, посчитали действия моего главного героя, уничтожавшего своих врагов при помощи кодирования и различных ядов, делом вполне реальным и примерили его образ к независимому журналисту. Учитывая, что крымские судьи весьма болезненно реагируют на публикации в зарубежной прессе, связанные с уголовными делами, находящимися в их производстве, эту тему, с вашего позволения, я развивать не буду и дождусь вынесение приговора.
Но независимо от того, каким будет приговор имя редактора газеты "Евпаторийская неделя" Владимира Лутьева, наверняка, попадет в книгу рекордов Гиннеса так, как против него было в разное время возбуждено 22 уголовных дела. Полагаю, что одна эта цифра говорит больше, чем все доклады и победные рапорты украинских чиновников о том, как на Украине защищают права журналистов и свободу слова.
2004 год для меня стал своеобразной жизненной вехой. Две пятилетки я занимался журналистскими расследованиями «заказных» убийств, фактов коррупции, взяточничества, выявлял связи высших должностных лиц Крыма с членами оргпреступных группировок, добивался вынесения справедливых приговорах в крымских судах. Издал три документальные книги на эту тему. Но что-либо изменить в этой стране ни мне, ни моим коллегам не удалось. До сих пор, несмотря на беспрецедентную кампанию в прессе, успешно скрывается в России от украинского правосудия бывший спикер крымского парламента Евгений Супрунюк. Его подозревают в хищении нескольких сот тысяч долларов, в организации физической расправы над своими политическими оппонентами и даже «соучастии» в убийстве. Остаются безнаказанными взяточники, мошенники и нерадивые чиновники, от деятельности которых страдают жители Крыма…
Мало того. Связанные круговой порукой крымские и украинские чиновники, депутаты и предприниматели, почувствовав безнаказанность, сами пошли в атаку на журналистов. Суды буквально завалены многотысячными исками к различным крымским и украинским СМИ.
Только за последние два года лично мне было предъявлено исков на общую сумму 118 тысяч гривен. Если б я проиграл эти судебные процессы, то вынужден был 23 года работать бесплатно на "обиженных" мною граждан и организации. К этому стоит добавить разбитые стекла в квартире «не установленными хулиганами», угрозы и «дружеские советы доброжелателей», провокации со стороны спецслужб Украины. А мои книги, пользовавшиеся повышенным спросом у читателей в Крыму, были изъяты из магазинов ОАО "Крымкнига" под давлением чиновников из команды, все того же, премьера Куницына. Руководителей ОАО "Крымкнига" предупредили, что если они и в дальнейшем будут продавать мои книги, то проверяющие найдут достаточно нарушений в работе книжных магазинов, чтобы при помощи штрафов довести до банкротства акционерное общество.
Но это все мелочи по сравнению с тем, что пришлось пережить моим крымским коллегам Сергею Потаманову и Руслану Горевому. Я уж не говорю о тех, кто последние годы пополнил скорбный список погибших журналистов…
Заканчивая свои заметки, я хочу еще раз напомнить читателям, что сегодня в Крыму отдыхать, жить и работать намного безопаснее, чем в 1994 году, когда я начинал свою журналистскую карьеру. А вот проводить журналистские расследования и писать критические статьи о власть предержащих с 2004 года запрещено законом. Тем самым на Украине поставлен крест на таких понятиях, как "СВОБОДА СЛОВА", "ЖУРНАЛИСТКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ" и на САМОЙ ПРОФЕССИИ ЖУРНАЛИСТ.
Марк Агатов,
Собственный корреспондент Фонда Защиты Гласности на Украине.
P.S. Когда эта статья была написана в Евпатории завершился судебный процесс по иску премьера правительства Крыма Сергея Куницына к автору книги "Премьер Куницын и его команда" Марку Агатову. Суд признал книгу "ПОЛЕЗНОЙ КАК ДЛЯ ОТДЕЛЬНЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ, ТАК И ОБЩЕСТВА В ЦЕЛОМ". А ОГРАНИЧЕНИЯ И САНКЦИИ В ВИДЕ ИЗЪЯТИЯ ИНФОРМАЦИИ ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ, О ПРИМЕНЕНИИ КОТОРЫХ ПРОСИТ ИСТЕЦ, В ДАННОМ СЛУЧАЕ НЕ СПОСОБСТВУЕТ ОХРАНЕ МОРАЛЬНОСТИ, И ПОЭТОМУ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ НЕОБХОДИМЫМИ».
Информация об авторе: Марк Агатов,
член международного сообщества писательских
союзов и Союза журналистов России.
Автор 13 книг.
Домашний адрес: Украина, Крым, Евпатория – 3, Аб/ я – 18.
Тел. Дом. (06569) 5-34-38. e-mail. [email protected]
http://www.compromat-crimea.kiev.ua/