Путешествие из Крыма в Москву и обратно.

Из Евпатории зимой в Москву добраться можно только в вагонах дополнительного поезда. Их цепляют в столице полуострова к «фирменному», симферопольскому. Можно было взять билеты и в «фирменный», но для этого надо добираться до Симферополя автобусом, или пересаживаться с одного вагона в другой. Поэтому я не стал создавать себе лишние проблемы.

Десять лет спустя.

Купейный евпаторийский вагон оказался таким же, как и во времена развитого социализма. Тот же титан у входа и закрытые двери туалетов при проезде санитарных зон у больших городов и водохранилищ.

Сосед по купе возмущался: могли бы в поездах уже и биотуалеты установить и титан электрический, чтобы не загрязнять окружающую среду...

Но эти пожелания – невыполнимы из-за того, что большинство вагонов были построены еще в прошлом веке.

Из новшеств, запомнилось, только то, что белье выдают, теперь, запакованным в индивидуальные пакеты. Радио в вагоне работало только в Крыму. Зато кипяток можно было брать в любое время.

Опытные пассажиры отсыпались днем, потому что среди ночи поезд проходил государственную границу. Надо было заполнять специальные бланки и демонстрировать стражам границы паспорта.

Обитатели моего купе у таможенников интереса не вызвали. Они даже не поинтересовались, что мы везем и не задали ни одного вопроса.

Курский вокзал встретил обычной московской суетой. Носильщики готовы были доставить вещи к стоянке такси, но их услугами пользовались только немногочисленные «челноки».

Мой дальнейший маршрут оказался точно таким, как и десять лет назад – в гостиницу «Измайлово». Спускаюсь в метро. Здесь, как и до теракта можно спокойно, без какого либо досмотра, проносить объемные сумки. Милиционеры наблюдают за порядком, но надежды на то, что они смогут выявить в толпе потенциальных террористов немного. На пятой остановке выхожу у некогда популярного туристского комплекса из трех высоток. Раньше сюда привозили организованные туристические группы со всего Союза. Сегодня комплекс «Измайлово» облюбовали «деловые» люди и участники различных симпозиумов и конференций.

При поселении в гостиницу, как и везде в Москве гостю из Украины дают понять, что ты здесь иностранец. А это значит, что и бланк надо заполнить особый, и за регистрацию заплатить дополнительно.

Поднимаюсь на 28 этаж. Вид из окна на Москву, мало, чем изменился, а вот обычный двухместный номер стал побогаче. Цветной телевизор, по которому транслируют с десяток телеканалов, холодильник, новая сантехника в ванной и, что удивительно для крымчан – круглосуточная подача горячей и холодной воды.

Оставляю вещи и на скоростном лифте спускаюсь в холл гостиницы. В многочисленных киосках здесь работают, похоже, одни только выходцы из южных регионов России. Под стать продавцам, и цены. Чашечка кофе в баре на первом этаже стоит 50 рублей (девять гривен), не намного дешевле пироженные и пирожки.

Вновь спускаюсь в метро. Теперь мой путь лежит на Тверскую. До вечера времени более чем достаточно, и я решил совершить экскурсию по тем местам, где чаще всего приходилось бывать в прошлом веке.

Подземный переход на Тверской не узнать. Сплошные ларьки, магазинчики, «бутики». Напротив гостинцы «Минск» была когда – то весьма популярной булочная, где продавали свежий хлеб, и рано утром можно было выпить чашечку кофе. Сегодня хлебный магазин превратили в обычное кафе. Посетителей немного. Подают суп, пельмени…

Вообще – то в центре Москвы найти обычный продовольственный магазин весьма проблематично. Местные жители отовариваются в малоприспособленных для торговли ларьках внутри микрорайона, а в бывших гастрономах продают мебель, сантехнику, компьютеры…

Городские власти ссылаются на закон о приватизации, который, якобы, лишил их возможности влиять на ассортимент товаров в частных магазинах. Москвичи же, в своих бедах винят, погрязших в коррупции чиновников, прикрывших привычные магазины. Этой проблеме были посвящены даже специальные телепередачи, но изменить ситуацию уже вряд ли удастся.

По Тверской отправляюсь на Красную площадь. У турникета – сотрудники милиции. В основном здесь, в сердце столицы, гуляют приезжие. Щелкают фотоаппараты. Японцы интересуются у милиционера, как попасть в Мавзолей.

- Вас туда не пустят, - качает он головой, - доступ к телу закрыт. Вождь устал от туристов. Он на профилактике.

- Но может, можно в виде исключения, - не отстает низкорослый японец, - Очень хочется посмотреть на мумию. Мы будем платить.

Но ни за рубли, ни за доллары к вождю мирового пролетариата никого так и не пустили.

Побродив вдоль Кремлевской стены, подхожу к знаменитому ГУМу. Тот же фонтан в центре, те же магазины и ларечки, а вот покупателей немного. ГУМ стал магазином для богатых. Гостей столицы здесь немного не то, что в девяностых, когда в ГУМ за товаром съезжался весь Союз.

Игра в рулетку.

Из телефона – автомата звоню давнему знакомому. В прошлой жизни, он работал со «взглядовцами» в «Останкино». Договариваюсь о встрече на Тверской, у дверей одного из самых «крутых» казино. Сергей подъезжает на своем джипе. Ему долго ищут место на стоянке охранники. Наконец, машина припаркована и он, предлагает мне посетить «прибежище порока». Предложение для журналиста весьма заманчиво. Когда еще удастся изучить изнутри жизнь новых русских. Но выкладывать двести долларов за входной билет не входило в мои планы.

- Я член клуба, - пресекает мои возражения Сергей, - имею право проводить бесплатно гостей.

- Но у меня нет галстука, да и вообще для посещения подобных заведений надо было одеться соответствующим образом. – Продолжаю я выкладывать аргументы.

- Смокинги здесь не носят, - обрывает Сергей, - нужен только паспорт для новичков.

- С документами у меня полный порядок. Паспорт и талон регистрации ношу с собой.

- А вот журналистское удостоверение спрячь подальше. Заведение в рекламе не нуждается, и журналистов тут не любят.

Сквозь огромную вращающуюся дверь проходим внутрь. Завидев гостей, начинает суетиться обслуга. Гардеробщик помогает снять куртку, выдает жетон, и тут же подходят две длинноногие девицы. Они рассказывают о правилах, просят предъявить паспорт. Сергей называет свою фамилию и, этого оказалось достаточным. Мне же пришлось предъявить паспорт и сфотографироваться. После того, как нового игрока внесли в базу данных, нас пропускают через металлоискатель в зал, где установлено с десяток игровых автоматов. Но возле них игроков немного. Больший интерес у посетителей вызывают более предсказуемые игры за картежными столами и рулетка.

Сергей переходит от стола к столу, здоровается со знакомыми, спрашивает об игре. Я же пытаюсь рассмотреть этих людей. Одеты они весьма разношерстно: свитера, цветные в крупную клетку рубашки… На этом фоне выделялась одна парочка. Дама в роскошном вечернем платье и мужчина в смокинге.

- Случайные пассажиры, - тут же определил Сергей. – Вырядились, как в театр.

Мы поднимаемся на второй этаж. Сергей указывает на крайний столик, за которым сидит его давний знакомый – журналист из Греции.

- Я закончил журфак МГУ, - поясняет он, - после первой рюмки, - а потом уехал к себе на историческую Родину в Грецию. Выпускаю русскоязычную газету. В Москву приехал на месяц по делам. Здесь договорился встретиться с одним человеком. Вообще – то, я казино стараюсь обходить стороной.

Поужинав, спускаемся вниз. Сергей указывает на рулетку и предлагает проверить «мою удачу». Рядом с нами пристроились две весьма потрепанные дамы «со следами порока на лице». Фишек у них немного и они не играют, а только наблюдают за летающим шариком.

- Назови цифру, - предлагает Сергей.

- 37, - говорю я первое, что пришло на ум.

- Ставок больше нет, - отчетливо произносит юное создание в форменном платье и запускает шарик. Выпадает 17. Вскоре эта цифра вслед за другими выпавшими в предыдущих турах появляется на узком табло. Дамы активно обсуждают свои шансы на выигрыш и пытаются установить закономерность. Сергей сидит с каменным выражением лица.

Девушка вновь запускает рулетку, но никто не делает ставок. Вновь шарик попадает не туда, куда бы поставил я. Проходит минут двадцать этой удивительной игры, в которую никто не играет. Вновь крутится шарик и вдруг, дамы засуетились и, назвав какое – то слово, бросают на стол фишки. Девушка пытается их остановить, говорит, что уже поздно, но дамы продолжают расставлять фишки. Наконец останавливается шарик – дамы оказались в выигрыше, но их действия пытается оспорить хозяйка стола. На разбор конфликта вызывают старшего. Он обещает посмотреть видеозапись. Дамы сыпят специфическими терминами, пытаются привлечь на свою сторону свидетелей. Сергей ввязываться в спор не желает и уводит меня с собой.

- Они выиграли полторы тысячи рублей, - поясняет он.

А в это время в центре зала начинается первый конкурс. Из лототрона ведущий, высокий парень в красной атласной рубашке, извлекает карточки с номерами билетов, присутствующих в зале и, приглашает счастливчиков выйти на сцену. Минут через пять четверо мужчин выстраиваются у весьма странного сооружения, в котором по четырем дорожкам должны бежать тараканы. Участникам забега он раздает палочки, при помощи которых, они могут подгонять своего таракана.

- Кроме этого каждый из вас может дуть в отверстия на дорожке, чтобы ускорить бег спринтера, - поясняет парень.

Тараканьи бега вызывают повышенный интерес в зале. Люди оставляют столы и подходят поближе к сцене.

Ведущий, подражая футбольным комментаторам, весьма эмоционально рассказывает о том, что творится на беговых дорожках. Называет тараканов по именам, подбадривает участников игры. Наконец, первый таракан пересекает заветную черту. Победитель получает пятьсот долларов и возвращается к игровым столам. Не остались без внимания и остальные участники забега. Они получили более скромные выигрыши.

К полуночи Сергей проигрывает свои двести долларов, но уходить не спешит. В половину первого еще один розыгрыш денежных призов. Вновь в центре зала ведущий из лототрона вытаскивает фишки с номерами. Приглашает победителей лотереи на сцену, дает им в руки огромный пластмассовый кубик, и четверо мужчин начинают «детскую игру». Они бросают кубик и на стенде передвигают по очереди игрушечные машинки. Победитель на этот раз получает тысячу долларов…

По окончании игры ко мне подходит один из завсегдатаев. Он показывает клубный билет и хвастает тем, что его номер в первой сотне.

- Я бываю здесь не часто, когда деньги есть, – поясняет предприниматель Валера. – Но от этой привычки не избавиться. Тянет сюда.

- И много ты выиграл в казино? – спрашиваю я ветерана игорного бизнеса.

- Бывали приличные выигрыши и в рулетку, и на автоматах, - неуверенно говорит он, - но если ты хочешь остаться при деньгах, - переходит на шепот Валера, - никогда не играй в казино. Заведение – не проигрывает своим рабам.

Уже в машине я спрашиваю Сергея, что его привлекает в казино.

- Я могу остановиться в отличие от остальных, - заявляет он уверенно, - потом бесплатная автостоянка в центре Москвы, да и кухня тут классная. С гостями посидеть можно…

Сергей везет меня по залитой цветными огнями ночной Москве. Это совсем другой город с тысячами ресторанов, казино, ночных баров. И лишь только три высотки в Измайловском парке снаружи смотрятся так же, как и десять лет назад.

«Политика интересует 7% населения России».

На следующий день в Центральном Доме Журналистов мои коллеги, приехавшие в столицу из сотни российских городов, вели разговор о политике, национальной идее и предназначении журналиста. Региональные корреспонденты центральных газет рассказывали о журналистских расследованиях, о преследовании журналистов, посмевших рассказать правду о власть предержащих. Несколько в иной плоскости вели разговор «теоретики». Преподаватель одного из сибирских вузов заявил, что в российской глубинке политикой сегодня интересуется только 7% населения. Читатели газет с большим интересом знакомятся с материалами, помогающими людям выжить в этих непростых условиях. Людей интересует, как организовать свое дело, народная медицина, советы по обустройству жилья. Пишите о том, как можно быстро разбогатеть, расскажите людям о лотереях, казино, в конце – концов. А журналистские расследования – умирающий жанр. Он уже никому не нужен. Ни одного чиновника еще не наказали после выступления прессы, никого так и не посадили, а вот с авторами «разбираются» заинтересованные граждане повсеместно и конкретно.

С профессором пытались спорить журналисты из Владивостока – самого политизированного региона России, корреспонденты Фонда Защиты Гласности, но переубедить его так и не смогли.

Через три дня, сделав свои дела, я возвращался домой на том же поезде. На этот раз пассажирам нашего вагона явно не повезло. Проводникам, несмотря на все старания, так и не удалось довести до кипения воду в титане, потом несколько раз гас свет в купе. Ночью, как и в прошлый раз, по вагону проследовали с проверками пограничники и таможенники двух стран. А на украинской территории пассажиров стали «окучивать» менялы, предлагавшие «по хорошему курсу гривны жителям России.

Утром я попытался побриться, но из-за ночной аварии в электросети, вагон оказался обесточенным.

- А что вы хотите, - развела руками пожилая проводница, - вагон этот построили еще при советской власти в прошлом веке.

Москвичи, следовавшие на отдых в мой родной город, с пониманием отнеслись к словам проводницы и разговоров о биотуалетах и прочих капиталистических излишествах не вели. Они готовились к встрече с прошлым.

Марк Агатов.

Москва – Евпатория.