Полная желтая луна зависла над Москвой. Вечерняя прохлада сменила тяжелый летний зной. Знаменитый московский фотограф Ньютон толкнул чугунную решетку и решительно направился к погруженному в полумрак подъезду. Два милиционера, охранявшие пресс-центр МИДа, внимательно изучили пропуск. Сличили хозяина с фотографией и только после этого впустили Ньютона вовнутрь.
Поднявшись по парадной лестнице на третий этаж, фотограф повертелся перед зеркалом, поправил галстук и прошел в бар. Народу здесь было немного. У самого входа сидели иностранцы и о чем-то говорили по-эстонски.
- Аум Синреке! - поприветствовал их Ньютон и, сжав кулак, выкинул его вверх.
Пятеро эстонцев на минуту замолкли, недоуменно посмотрели на Ньютона и, покивав головами, продолжили беседу. Ньютон важно прошел вглубь бара. У самой стойки за крайним столиком сидел Климаксович. Перед ним, как на параде, выстроились девять пустых банок из-под "Баварского" пива.
- Аум Синреке! - поприветствовал Климаксовича Ньютон и отдал пионерский салют.
- Синреке Аум!- расплылся в улыбке редактор, жестом приглашая фотографа к столу. - Джин заказывать герою эпохи?
- У меня с собой, - похлопал по кофру Ньютон.
- Наслышан, наслышан, - одобрительно закивал головой Климаксович. - "Пресс-экспресс" раскрутил бар "Столичный".
- Не "паравозники", а я бармена раскрутил, - возмутился фотограф. - Представляешь, эти жулики на мне хотели сделать скрытую рекламу. Им, видите ли, захотелось интервью с героем дня снимать в "Столичном". Я, конечно, потребовал точку сменить. Скандал публичный учинил с выражениями. Кричу, мол, правда жизни нарушена. Я в "Столичном" только по воскресеньям гуляю! Короче говоря, бармену
пришлось выставить десять пузырей за рекламу.- Круто, - усмехнулся Климаксович и, подозвав официанта, распорядился. - Мне повторить, а ему - закусь. Сегодня платит Ньютон. У него праздник.
- Я, я плачу, - подтвердил фотограф. Его распирало от собственной значимости и исключительности.
- Я ваш репортаж только что по СИ-ЭН-ЭН видел, - восхищенно заговорил официант, сгибаясь в полупоклоне, - кровищи - море. Мне только одно непонятно, господин Ньютон, как вы с бандитами договорились о съемке? Запечатлеть "заказное" убийство не каждому посчастливится.
"Вот он, миг удачи, - наслаждался славой Ньютон, - теперь только и разговоров будет в Москве обо мне". Он широко улыбнулся, погладил себя по животу и, легко ущипнув за щеку официанта, произнес трагически и важно:
- Съемка под пулями велась. С небывалым риском для жизни, мальчик. Никакого монтажа, все живьем! А теперь, на кухню мухой! Чтоб по высшему классу сегодня было!
- Не извольте беспокоиться, - согнулся в еще большем поклоне официант, - мы момент понимаем-с! Все будет экстра класс!
Размахивая на поворотах подносом с пустыми бутылками, официант бесшумно проскользнул на кухню, а Ньютон, не торопясь, чинно и благородно надув щеки, извлек из кофра две бутылки джина.
- Это все, что осталось? - удивился Климаксович.
- Пять с "Пресс-экспрессом" прикончили на месте съемок, а три - с сектантом из Аум Синреке.
Климаксович затолкал в рот сосиску и стал сосредоточенно жевать. Он знал о каждом шаге фотографа в Москве, но виду не подавал.
- Пришел в "Керогаз", а пить не с кем. Слиняли все куда-то, - продолжил Ньютон.
- Банкира хлопнули, - трагическим голосом проговорил Климаксович, - Варенуху из "Взаимного кредита". У него на Кипре недвижимости лимонов на пятнадцать зелеными. Да в Швейцарии миллионов двадцать на "черный день" держал бедолага...
- Надо было поехать, - заерзал Ньютон, - прошлый раз за управляющего "Кредит сервис" пятьсот баксов слупил с Би-Би-Си.
- За Варенуху штуку не глядя дали бы... Крут был при жизни, - подзадорил Ньютона редактор, - такой труп раз в квартал выпадает.
- И где его хлопнули? - продолжил расспросы фотограф. Он был жаден до денег и не мог себе простить упущенного шанса подзаработать на съемке очередного убийства.
- В лифте из "ТТ", - откупоривая очередную банку сосисок, небрежно продолжил Климаксович.
- А охрана? - с настойчивостью мазохиста продолжил расспросы Ньютон.
- И охранника там же уложили. Что ж тебе в "Керогазе" не сказали? - удивился Климаксович.
- Не было никого в фотоагентстве, - обречено махнул рукой фотограф.
- Пил-то ты с кем, и что это от тебя за запахи исходят? - скривился редактор.
- В лаборатории провонялся, - стал оправдываться Ньютон, - Козладеренко, лаборанта знаешь? Он с бутылки джина - готовченко. Выпили мы, значит, с ним по чуть-чуть - бутылки две, не больше - и пошел я из своего кабинета звонить. Возвращаюсь, а этот Козелдеренко рассыпал по полу химикаты какие-то и облил их кислотой. Вонища ужасная. Настоящий аум-синреке устроил, похлеще, чем в токийском метро. Прыгает этот японо-монгол с казацкими усами в дыму и копоти, джин из горла пьет и фиксажем запивает. Представляешь?!
- Чем?! - поперхнулся пивом Климаксович.
- Фиксажем для бумаги. Фотографии отпечатал и прямо из ванночки фиксаж лакал, что твой пес шелудивый. Отхлебнул таким макаром грамм двести и в гопак пустился по реактивам дымящимся. Настоящий Синреке. Рожа красная, глаза из орбит. Я оттуда бежать. А охранник на выходе: "Стоять!" вопит, зарином, мол, от тебя несет за версту. И давай в кофр лезть. А там, кроме джина - ни фига.
- И как же он тебя отпустил? - продолжил расспросы Климаксович.
- Михеич?! Да послал я его...
- Михеича не пошлешь, он тридцать лет КГБ отдал. Служака тот еще, - засомневался редактор.
- Я его в лабораторию послал к Козладеренко. Кричу: "Горит японо-монгол!". Михеич кнопку тревоги нажал, огнетушитель в руки и бегом по лестнице. А я, чтоб не обострять ситуацию, бегом в пресс-центр.
- Мудро поступил, - усмехнулся Климаксович, - Козладеренко твоего пожарники аккурат в вытрезвитель сдали.
- В вытрезвитель?! - ужаснулся Ньютон. - Ну, Михеич-пала...Я ж его для профилактики, чтоб тот агентство не взорвал своей химией, а он - в вытрезвитель...
- И тебя потянут на профсоюзное собрание за спаивание лаборанта, - поддел Ньютона редактор. - Лучше б сюда весь джин принес. Нашел с кем пить! А на острове кто вас на расстрел вывел?
- Старик какой-то... Но если честно, не нравится мне твой Предсказатель, - перешел на таинственный шепот Ньютон, - нас чуть не порешили в "Лесном" из автоматов, и все это по его милости.
- Давай по порядку, - нахмурился Климаксович. Кое-что о происшествии на острове он знал, но хотел услышать из первых уст.
- Значится так, - отставил в сторону бокал фотограф, - приканал я на пляж прямо с аэропорта. Все чин-чинарем, Марат топчан для меня занял, вмазали за встречу слегка. Я, конечно, по девочкам. Шкуры, скажу тебе, на острове без проблем. Любую бери. Но Марат не по этой части. В тетрадь уткнулся и весь день что-то писал. Роман, говорил, заканчивает жутко криминальный. Короче, не до меня ему. Поканал я в медпункт за ластами. Там медсестричка вся из себя, упругая, окорочка - налитое яблочко. Как меня увидела, затряслась аж. Поимел я ее тут же на рабочем месте не единожды. Но это так, вступление. Дело в другом. Как только я порог медпункта переступил - звонок
телефонный. Марата спрашивают. Беру трубку, представляюсь, а оттуда старческий голос прошамкал: "Сегодня в два часа у Белого Дога". И трубку на рычаг, что твой шпион.- Ну и что тут странного? - поморщился Климаксович, - Марата Министерство Правды пасет, вот он и придумывает всякие заморочки.
- Заморочки, говоришь, - возмутился Ньютон, - а ты знаешь, кого в баре хлопнули?! То-то! Информатора его там расстреляли!
- С чего ты взял? - насторожился Климаксович и пристально посмотрел на фотографа.
- После того, как бандиты отстрелялись, мы вошли в бар. Марат вначале спокойный был, а как увидел пострадавших, побледнел весь. Кинулся к одному и шептать ему что-то. А у мужика того пять дыр в организме. Он так и откинулся на руках Марата. Я с расспросами к нему на обратном пути. Вначале Марат говорить ничего не хотел, а потом признался, что убили его информатора по кличке Водолаз, а должны были кого-то другого расстрелять там. А еще перед отъездом он попросил запомнить на всякий случай и тебе передать, что Водолаза заказали Греки из-за пожарника. Тебе это о чем-то говорит?
- Нет, - отвел глаза в сторону Климаксович, - понятия не имею, о чем это он.
- А мне помнится, что ты писал что-то про пожарника. Не с похищением ли это спикера связано? - подозрительно посмотрел на редактора Ньютон.
- Может и с ним, а может и нет. Ты к цыганке сходи, пусть погадает тебе по руке. Всю правду скажет. Я домыслам факты предпочитаю. Даже если убили не того, кого заказали, это еще не повод для паники. И тебе лично забивать мозги всякими глупостями я бы не советовал. Поверь моему опыту. Дольше живет тот, кто меньше думает о ненужном. Даже если и разгадаешь тайны острова, тебе это ничего, кроме неприятностей, не принесет.
- Информацию о готовящихся убийствах Марат получал от Водолаза, - не унимался Ньютон. - Он не был Предсказателем. Бандиты Марата использовали для рекламы и запугивания конкурентов. И сейчас он в опасности. Его убьют конкуренты.
- Это гнусная ложь! - неожиданно взорвался редактор, - Марат с убийцами никаких дел не имел. Он выполнял свой профессиональный журналистский долг.
- Откуда ж он узнавал об убийствах? - схватил за грудь редактора пьяный фотограф.
- Для того, кто знает хорошо прошлое, будущее предсказать не составляет особенного труда, - философски произнес Климаксович, оттолкнув от себя Ньютона.
- Где-то я эту фразу уже слышал... - подозрительно уставился на Климаксовича Ньютон, - ты дьявола цитируешь!
- Я себя цитирую, - откупорив очередную банку пива и, сделав два глотка, усмехнулся Климаксович, - а если ты такой смелый, я раскрою тебе тайну. Опасную тайну. От которой будет зависеть твоя жизнь. Так вот, за "заказными" убийствами на острове стоит "эскадрон смерти". Киллеров они вербуют среди тех, кто уже попробовал вкус крови в Афгане, Чечне или Приднестровье. Водолаз, насколько мне известно, воевал в Приднестровье...
- Ты хочешь сказать, что за этими убийствами стоит полиция? - спросил фотограф.
- А почему бы и нет? Столкнуть лбами отмороженных несложно. Убьют пару боевиков из одной банды, главаря из другой, и пошла вселенская стрельба...
- Значит, Водолаза прикончили полицейские, - прошептал в страхе Ньютон, - и я показал их портреты по Си-Эн-Эн?
- Может и так... - задумчиво произнес редактор, - хотя могли Водолаза и за наколку убить... "Жигули" дорого стоят.
- Климаксович, а почему ты подписываешь статьи Марата "Теодор В."?
- Я предлагал ему псевдоним покруче, но Марат уперся, - пожал плечами редактор.
- Тебе этот псевдоним ничего не напоминает?
- Что он мне должен напоминать? - редактор удивленно посмотрел на Ньютона и затолкал в рот очередную сосиску.
- На Патриарших прудах Бездомному и Берлиозу Черный маг предъявил визитку, в которой было записано: "Теодор Воланд - консультант", - перешел почему-то на шепот Ньютон, - кстати, на острове мне в руки попал автограф Булгакова - продолжение романа о Дьяволе. Так вот, там написано, что будет еще и третье пришествие Мессира на землю. И предстанет он людям в образе журналиста.
- Дьявол в облике журналиста, - расплылся в улыбке редактор, - и как я не догадался, что Марат послан на землю нечистой силой.
Резким движением Климаксович сбросил пустые банки из-под пива на пол, скорчил рожу и стал похож на толстого черного кота.
Ньютон испуганно отшатнулся от редактора, неловко перекрестился и замахал руками: "Сгинь, Бегемот! Сгинь!"
Но на редактора это не подействовало. Он запрыгнул на стул и завопил, по-кошачьи мяукая: "Аннушка уже разлила подсолнечное масло. Мя...у!"
От этого вопля на кухне загремели кастрюли, забегали по залу официантки, а Климаксович, проявив небывалую прыгучесть, со стула перелетел на стойку бара, и тотчас погас свет. Несколько минут Ньютон просидел в полной темноте. Вокруг что-то гудело, верещало. Он слышал кошачье мяуканье и сдавленные женские крики. Перед глазами фотографа, как в кошмарном сне, каруселью кружились лики святых, орущие грешники, прыгающие на горячей сковородке и лоснящиеся черные от копоти черти. Наконец бармену удалось заменить сгоревшие пробки, и под потолком вновь вспыхнула люстра. Ньютон осмотрелся по сторонам.
Климаксовича нигде не было. Вместе с ним со стола исчезли банки с пивом, консервированные сосиски и обе бутылки джина. Ньютон протер глаза и ущипнул себя за руку, чтобы прогнать наваждение. Но ничего не изменилось. Вместе с редактором из бара исчезли и остальные посетители. Лишь только дымящиеся в пепельнице окурки сигарет говорили о недавнем присутствии здесь пятерых эстонцев.
- Куда они все подевались? - обескуражено пробормотал фотограф, - где джин?
Похлопав себя по карманам и, убедившись, что бумажник на месте, Ньютон поднялся из-за стола и помахал скучающему за стойкой бармену. Но тот сделал вид, что не замечает Ньютона. Это тоже было странным. Фотограф хотел крикнуть, но не смог, что-то сдавило горло, и слова застряли внутри. Он еще раз осмотрел опустевший бар и вдруг на стуле, где еще минуту назад сидел редактор, увидел начищенный до блеска медный примус...
- Бегемот... ходил по Москве с примусом, - в смятении пробормотал Ньютон, - Климаксович - кот Бегемот!
В страшном волнении Ньютон кинулся к бармену и, тыча пальцем в стул, зашипел еле слышно: "Кот Бегемот вернулся... Он оставил на стуле свой примус! Я узнал его!"
Бармен глянул на стул, налил в стакан джин и протянул его фотографу.
- Что примус? Намедни у нас гранату забыл клиент, - философски уважительно произнес служитель прилавка, - время смутное... Теперь всякое случается. Даже здесь, в святая святых - пресс-центре МИДа.
Он промакнул белоснежным платочком сухие глаза и всхлипнул громко и участливо.
- А Климаксович где? - не унимался фотограф, обретший дар речи после выпитого джина.
- Он же с тобой сидел, - пожал плечами впечатлительный бармен и зарыдал в голос.
Ньютон отшатнулся от него, кинул в рот черную жирную маслину и, покачиваясь, вернулся к столу. Голова у него раскалывалась от пережитого, а руки предательски дрожали. Ньютону казалось, что нечистая сила только и ждет момента, чтобы напакостить.
- Все из одной шайки, - сделал неожиданный вывод Ньютон, - Марат - Воланд, Климаксович - кот Бегемот... Он и похож на кота: толстый, усатый, маленький... Стоп. Сегодня же убили Варенуху. Банкира. А в рукописи у Булгакова он был... Черт возьми, кем же был Варенуха? Сейчас он банкир, а тогда... Тогда...
Ньютон напрягся, наморщил лоб и задержал дыхание. Но вспомнить, кем был Варенуха в прошлой жизни так и не смог.
- Надо найти Климаксовича, - пробормотал фотограф и, схватив примус, выбежал из бара.
Милиционер, дежуривший у входа в пресс-центр, подозрительно посмотрел на Ньютона и хотел было задержать пьяного журналиста, но потом передумал.
"Примус - не граната, - резонно подумал страж порядка, - Ньютон на злого чечена не похож. Пусть идет с богом".
Сержант открыл входную дверь и придержал ее, пока Ньютон, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону, не выбрался наружу. Расчувствовавшийся Ньютон хотел поцеловать доброго милиционера в губы в знак благодарности, но тот увернулся от его объятий.
"Гомик", - осуждающе подумал милиционер, закрывая входную дверь на цепочку. В этот момент у милиционера все же зашевелились сомнения, правильно ли он поступил, выпуская пьяного журналиста с примусом из пресс-центра. Но догонять его не стал, а лишь обреченно махнул рукой.
- Кому надо, поймают.
