В час небывало жаркого заката в Москве на Патриарших прудах появились два гражданина. Первый из них, одетый в летнюю серую пару, был маленького роста, упитан. Второй, плечистый, сутулый, был в белых брюках и в черных тапочках, надетых на босу ногу.
- Варфоломей, так куда подевался Ньютон, - спросил высокий, усаживаясь на деревянную скамью.
- Сложный вопрос, - отвел в сторону глаза толстяк, - неделю назад его поместили в очередной раз в вытрезвитель. На улице еще было светло. А через три часа мне позвонил дежурный и потребовал, чтоб за Ньютоном кто-нибудь приехал. У фотографа, как всегда, не оказалось денег, чтобы оплатить услуги. Я послал за ним Мадонну. Она довела Ньютона до метро, усадила в вагон... больше его никто не видел.
- В газетах пишут, что Ньютона разыскивает милиция...
- Пишут, - подтвердил Климаксович и стал чертить на земле человеческие фигурки.
- Я слышал, что ты побывал у него дома, - пристально посмотрел на редактора Марат...
- Следователь приехал с санкцией на обыск... - неохотно пояснил Климаксович.
- И ты пошел в понятые?
- Я не мог отказать "Соломенной шляпе". Временами он подбрасывает информацию об убийствах... - пробормотал Климаксович и покраснел.
- И ты ничего у него в доме не нашел?
- Я и не искал. Менты конфисковали все электроприборы и химикаты. Они подозревают Ньютона в поджогах двух вытрезвителей.
- Скажи, а рукопись ты у него в доме не брал случайно, - продолжил расспросы Марат.
- Какую рукопись? - засуетился Климаксович, стараясь не смотреть в глаза собеседнику. Чувствовалось, что этого вопроса он опасался больше всего.
- - Неужели ты не нашел роман о дьяволе?
- Нет, - замотал головой редактор, - никакой рукописи я не видел.
- И не слышал о ней?
- Он что-то говорил... Но деталей не помню, - Варфоломей растер ногой рисунок, - я в его дела не лез. У Ньютона своя свадьба, у меня - своя.
- А ведь это не простая рукопись, - покачал головой Марат. - Специалисты утверждают, что автограф Булгакова сейчас стоит сто тысяч баксов. Не меньше. И ты об этом знал, Климаксович. Все эти вытрезвители, ночной розыгрыш с примусом у меня теперь вызывают подозрение... А не мог ли ты его сам упрятать куда-нибудь из-за романа о дьяволе.
- Как ты такое мог подумать? - возмутился Климаксович. - Я - честный человек! Да у меня и в мыслях не было ничего такого.
- Сто тысяч долларов слишком большое искушение... И не так уж бесплодна эта версия. Предположим, что ты надумал завладеть рукописью и продать ее с аукциона. Но для этого надо убрать двух свидетелей: Ньютона и меня. С фотографом расправиться несложно. Пожары и свистопляска в газетах натолкнет сыщиков на единственную версию: вытрезвитель поджег Ньютон. А вот со мной ты решил расправиться руками бандитов. За опубликованное фото киллера в газетах, я мог схлопотать от "заказчика" пулю в лоб. И тогда путь открыт. Ты спокойно выставляешь на аукцион автограф мэтра и становишься сказочно богатым.
- Тебе бы фантастические романы писать, - нахмурился Климаксович, - вся твоя версия не стоит выеденного яйца. Во-первых, каким образом я мог поджечь вытрезвитель, находясь в баре? У меня стопроцентное алиби. Шесть человек видели меня в ту ночь, да и с тобой я разговаривал по телефону.
- Из этого следует, что непосредственно господин Климаксович в поджоге вытрезвителя не участвовал. А что скажешь о фото? - перебил редактора Марат. Он ему явно не верил.
- Классическая история, - пожал плечами Климаксович, - убийца и жертва. Ты сам фото киллеров присылал, и мы печатали в газете.
- Не передергивай, Варфоломей, на грека по твоей наколке вышли. И за это ты получил очень приличные деньги. Это дело с убийством Водолаза путать не стоит. Его убили мои враги. Поэтому я и засветил портреты покойников. А здесь ты подставил киллера и "заказчика".
- Никого я не подставлял, - поморщился Климаксович, - мне предложили отыскать в Штатах вора. Но он почему-то от общения с представителем свободной прессы уклонился...
- Зачем твой "мальчик" делал снимки в аэропорту? - резко оборвал редактора Марат.
- А как бы я доказал исполнение заказа?
- Мы не просили фотографировать убийцу.
- Видишь ли, человек, которого я просил разыскать грека, сделал это по собственной инициативе. Он хотел немного заработать. Жизнь в Штатах тяжелая и дорогая...
- Значит, фотограф хотел просто заработать?
- Да.
- И ты тоже захотел получить дополнительные сто тысяч долларов? - жестко продолжил Марат.
- Оставь свой прокурорский тон и не забывай: я - редактор, а ты - просто корреспондент... Мне лучше знать, что печатать, а о чем лучше умолчать, - повысил голос Климаксович. Он решил перейти в атаку.
- Киллера по твоему фото опознали бандиты и вынесли приговор.
- Он знал, на что шел, - отмахнулся Климаксович, - не велика потеря.
- Кроме этого, Змеиный навестила бригада из Донецка.
- Так это из-за фото пришили четверых и взорвали "девятку"?! А я-то все ломал голову, из-за чего у вас разборки начались... - зачастил Климаксович, шмыгая носом.
- Разборки на острове ты организовал, голуба. И за это сейчас бандиты решают персональный вопрос о Климаксовиче. Боюсь, что вердикт бандитского суда будет не в твою пользу. Скорее всего, они приговорят редактора газеты "Наше дело" к высшей мере социальной защиты - расстрелу.
- Я - фаталист, - недобро усмехнулся Климаксович, - а если учесть, что покойников заказывают на небесах, а не на земле, то можно особо не напрягаться в этой жизни.
- Надеешься на загробный мир?
- Почему бы и нет, - пожал плечами Климаксович, - вот индусы глаголят, что люди живут и после смерти. Так что убиенный сегодня возродится завтра...
- А если жил ты как свинья, родишься вновь свиньею. Досадно баобабом жить, гадюкой с длинным веком... - продекламировал, смеясь, Марат.
- Не надо на Патриарших ерничать. Не к добру это, - помрачнел Климаксович, - если честно, то не ожидал я, что ты в Москве объявишься из-за ерунды. С греками вопрос решен. Завтра в передовой у меня о ваших разборках пойдет разговор. Я так думаю, что москвичам пора вмешаться. Остров Змеиный, как не крути, русская земля. Не гоже его басурманам отдавать...
- Собиратель земель объявился! - возмутился Марат. - Да ты хоть представляешь, во что это выльется?
- Это не разговор. Решение принято, и с завтрашнего утра греков твоих начнут жарить на сковородке в аду. Если желаешь посмотреть на редкое зрелище, могу устроить. Правда, билет к господу выписывают только в один конец, - жестко произнес Климаксович.
- Это угроза или... - напрягся Марат.
- Пока предупреждение, - расплылся в улыбке редактор. - Оказывается, и ты смерти боишься... А мне глупый Ньютон врал, что Марат не человек, а дьявол, прикинувшийся журналистом.
- Значит, на дьявола я не похож?
- Нет. Я сейчас увидел в твоих глазах страх смерти. Настоящий животный страх. Черный маг лишен этого чувства. Или я не прав?
- Время рассудит, - мрачно проговорил Марат. - А теперь вернемся к нашим баранам. Где Ньютон?
- По поводу фотографа я тебе все сказал и возвращаться к этой теме не считаю нужным. Забудь о нем.
Климаксович явно осмелел. Он уже не видел опасности со стороны Марата, поэтому изменил тон и расправил плечи.
- Значит, Ньютон пострадал от твоих рук, и рукопись Булгакова у тебя.
- Думай, как знаешь, мыслитель хренов, - уже открыто стал издеваться Климаксович над собеседником. - Что ты носишься с ним, как дурень с писаной торбой? Он кто тебе - родственник, жена, любовник?! Неделю назад ты сам хотел его наказать. Я исполнял твое желание.
- Я хотел его слегка проучить, но не убивать...- растерянно посмотрел по сторонам Марат.
- А кто тебе сказал, что Ньютона убили? Эта жертва порока переживет еще и тебя. Хотя чревоугодие, алкоголь и бабы портят мужчину и укорачивают его земной путь.
- Зато ты - регистратор трупов - будешь жить вечно... Ты - само совершенство - трупописатель!
Марат уже не контролировал себя и готов был проломить череп редактору.
- Обидеть хочешь? - помрачнел Климаксович. - Но этим меня не возьмешь. Я знал, на что шел, когда дал согласие на эту должность. Я - санитар леса... Истребляю всякую падаль и отребье. Конечно, и в моем деле бывают накладки...
- Ты имеешь ввиду Ньютона?
- Забудь о нем, Марат. Ньютона уже нет с нами, и интерес этот мимо денег. Он жалкий пьяница и бабник.
- Ладно, проехали, - неожиданно легко согласился Марат, - заболтались мы тут. А у меня денежных дел еще тьма нерешенная.
- Вот и умница, - расплылся в добродушной улыбке Климаксович, - вечером я в баре. Кстати, могу с Мадонной познакомить. Страстная женщина, мечта поэта. Не упусти шанс. Я организую... в знак примирения.
- Спасибо за заботу, - церемонно раскланялся журналист и, ухватив собеседника за рукав, прошептал в самое ухо: "А с планами на вечер ты не поспешил? Когда-то здесь на Патриарших один умный человек сказал гениальную фразу: "Раз, два... Меркурий во втором доме... Луна ушла... шесть - несчастье... Вечер - семь..."
- Ты хочешь сказать, что Аннушка опять купила подсолнечное масло? - кривая улыбка судорогой исказила лицо редактора. Чувствовалось, что где-то в подсознании он все же боялся Марата.
- Трамвай тебе не угрожает, - вдруг неестественно расхохотался Марат, - да и нет его уже здесь. Думаю, что и кирпич тебе не упадет на голову. Это было бы слишком примитивно в наше электронное время. Бойся Данайцев, дары приносящих! Меркурий во втором доме. Это гениально! Неправда-ли, трупоучетчик по фамилии Бегемот?! Но пока я щедр и даю тебе шанс. Верни Ньютона, и Мессир тебя простит.
Сказав эти слова, Марат развернулся на сто восемьдесят градусов и ушел от застывшего с открытым ртом Климаксовича.
Разговор с Маратом выбил из привычной колеи редактора. Вернувшись в редакцию, Климаксович заперся в кабинете. Достал булгаковского "Мастера..." и перечитал первую главу. Потом для чего-то ввел в компьютер дьявольское заклинание и фразу: "Никогда не разговаривайте с неизвестными".
- Бойся Данайцев! Бойся Данайцев! - повторил вслух Климаксович и, прикрыв глаза, задремал. Встреча на Патриарших теперь привидилась ему сквозь мутный, туманный сон, в котором он стоял уже не с журналистом, а с самим дьяволом. Мессир жестко смотрел на Климаксовича неподвижным стеклянным глазом и что-то говорил о шестом доказательстве Канта. Потом Дьявол растворился в воздухе, и его место занял отвратительный тип в клетчатых боюках.
- Турникет ищите, гражданин редактор? - треснувшим тенорком осведомился клетчатый. - Сюда пожалуйте! Прямиком и выйдите куда надо. С вас бы за указание на четверть литра... поправиться бывшему регенту! - кривляясь, субъект наотмашь снял жокейский свой картузик.
- Это я уже где-то слышал, - пробормотал Климаксович, открывая глаза, - чертовый кривляка, наваждение прямо какое-то.
Он потянулся к компьютеру и на экране прочел: "Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо".
- Откуда это? - пробормотал пораженный Климаксович и, схватив телефонную трубку, быстро набрал мидовский номер.
- Слушаю, - зарокотал знакомый голос.
- Марат не появлялся?
- Нет. Его видели у вытрезвителя.
- Что он там делал?
- Выспрашивал о пожаре.
- Надо бы понаблюдать за ним. Он что-то задумал.
- Я распоряжусь.
- Коля, - в голосе редактора появились просительные нотки, - если Марат что-то разнюхает о наших делах... Надо решить... Мы не можем допустить огласки... Ты меня понял?
- Чего же не понять? Я пошлю толковых ребят. Проблем не будет, шеф. Не таких усмиряли!
- Я не просил его убивать, - заволновался редактор, - действуйте по обстановке... Но он не должен встретиться с Ньютоном...
