Авантюрный роман
Марк Агатов
6."Ударим сексом по избирателям"
Книга первая.
СЕМЕН ВОДКИН — ИМИДЖМЕЙКЕР
Вместо предисловия
1. Семен Водкин приступает к работе.
2. Офицера обезвредит суд
3. Неудачное предсказание
4. Премьер — министр и питерский мошенник!
5.Вася пекарь идет в суд
6."Ударим сексом по избирателям"
7. Бывший премьер спасает президента
8. Предвыборная дегустация натурального русского продукта
9. Прогнозы Полубоярина
10.Базаров и бывший крымский премьер
Книга вторая.
ПРОВАЛ ОПЕРАЦИИ "ПРЕЕМНИК"
Ночной визит Консультанта или мистическое предисловие
1. Визит Кальсонера
2. "Коту Бегемоту — звания Героя я не присваивал".
3. Биополитик Неофауст открыл глаза на демонстрантов.
4. Марат Барский на украинском майдане
5. "Мордоделы — мошенники" на Киевском майдане.
6. Крымский премьер уходит в оппозицию
7. "Даешь, остров Крым!"
8. Финал операции "преемник".
9. Последний день Помпеи
В аэропорту Соболева встретил охранник-референт, приставленный к бывшему премьеру бдительными органами. Фамилию этот вечно простуженный двухметровый громила носил весьма примечательную — Сковорода, а звали его Георгий, но откликался он и на Гаврилу. Лицо его соответствовало фигуре: такое же огромное, мясистое и отечное из-за чрезмерного употребления крымскими винами и слабоалкогольным пивом.
Соболев занял место рядом с водителем и приказал везти его домой. Жил бывший премьер весьма скромно в двухуровневой восьми комнатной квартире, со всеми турецкими наворотами для "новых русских".
Супруга Соболева Валентина на ужин приготовила сибирские пельмени и по случаю удачного завершения командировки выставила на стол запотевшую бутылку его любимого "Бастардо".
За мою победу на выборах, — поднял рюмку Сергей Васильевич. — Вопрос уже практически решен. Мне такую книгу сделали – сказка. Питерские мордоделы сумели увязать предвыборную агитку с расследованием дела Горделадзе.
А ты то, какое отношение к убийству Горделадзе имеешь? – Не на шутку испугалась супруга, — Его ж, говорят, по приказу Амчука убили.
Да "не заказывал" я никаких журналистов, — возмутился Соболев, — в этой книге написано, что, питерские журналюги, якобы, по моему заданию вели расследование этого убийства.
А ты, что приглашал питерских в Крым?
Какая ж ты непонятливая. Это роман заказной. Ну, как тебе объяснить, вранье журналистское. Но написано, как будто все было именно так, — Соболев извлек из дипломата новенькую книгу и стал читать, — тут самое главное в конце на последних страницах написано:
"Неожиданно он вспомнил Афган. Это было в, невероятно тяжелом для Советской Армии, 84-м году. "Ограниченный контингент" нес тогда тяжелые потери, но для Соболева афганская эпопея подошла к концу. Он возвращался в Союз. Судьба была к нему благосклонна, она провела сержанта Соболева по Пенджерскому ущелью почти невредимым. Однажды автоматная очередь обожгла ему бровь и "причесала" волосы. В другой раз пуля сбила с него панаму... Смерть была рядом... совсем рядом, но судьба хранила его — Соболев отделался контузией. Позже эта контузия даст о себе знать, напомнит бессонницей и головными болями. Но тогда, в сентябре 1984 года, он считал, что ему повезло: руки, ноги целы, и он возвращается домой...".
Любой читатель поймет, что это обо мне. Про мои подвиги в Афганистане мы уже листовки отпечатали.
— Сергей, а ты не боишься, ведь они могут найти в военкомате твои документы и напечатают в листовках о том, что ты служил поваром в гарнизоне и на боевые операции не выезжал. Да, и контузии у тебя никогда не было.
— Ничего они не найдут. В военкомате я уже все подчистил. Думаешь, я просто так им квартиры давал и однополчане подтвердят, когда надо будет. Ты лучше о Вороне послушай. Этого удара он не перенесет: "Мне противно смотреть, как к Крыму кровососы прилепились — Отцы да Вороны. Прилепились, сосут из Крыма кровь, строят особняки. Конечно, я пошел на премьерство... не мог не пойти. И три года я в Крыму строил, от паразитов его чистил... Трудно было край... Команду работоспособную собрал, ворюг из администрации подвычистил. Меня пять, раз свалить хотели. Точно знаю, — компромат искали...
Несколько шакалов, которым я сильно мешал воровать, сумели объединиться, и навалились на меня сворой... Они объединили бабки, проплатили бешеную пиар-кампанию в Крыму. Потоки грязи лились невообразимые".
Хороший текст, — похвалила супруга, подкладывая мужу пельмени.
Но это еще не все. Я Ворона по стенке телефонной прослушкой размазал:
"А разговор был такой:
— Привет, Ленчик, — сказала трубка, — а ты чего такой злой?
— А — а... это ты? Привет.... Да я не злой, просто достала блядь одна.
— Ну, без блядей тоже, знаешь, не в кайф... Нужны бляди — то, — с усмешкой сказал звонивший
— Да она не в том смысле блядь... Она такая блядь... Журналистка, короче. Обосрала на телевидении с ног до головы...
— Так это, наверное, Елена Кагаева? По поводу твоей скромной хижины, Ленчик?
— Она, сучка драная...
— Ты, Ленчик, назначен у нас главным большевиком в Крыму. Тебе по положению должна быть присуща большевистская скромность, и где-то даже аскетизм.... А ты, щусенок, отгрохал себе особняк стоимостью пять лимонов зеленью...
— Два лимона, — процедил Ворон.
— Всего за два? — оживился киевлянин. — Так это в корне меняет дело, Леня. Ты так и объясни своему электорату: я, борец за права пролетарьята, Леонид Ворон, построил себе особнячок всего за два лимона зеленых. Они поймут, Леня, обязательно поймут".
— Никогда не думала, чтобы Ворон такими словами говорил по телефону, — возмутилась женщина, — а с виду такой культурный, образованный, профессор.
— Да не говорил он не хрена подобного, — махнул рукой Соболев, — это имиджмейкеры питерские насочиняли, чтоб опустить Ворона в глазах избирателей.
— Так, это все вранье получается, — неподдельно удивилась супруга Соболева, — И что ж теперь будет. Он же автора по судам затаскает за клевету.
— Какая ты все-таки непонятливая у меня. Я ж тебе объяснял, что это роман, а Соболев и Ворон – литературные герои, но если книга попадет к избирателям, то они начнут вычислять и все правильно поймут. Вот такая задумка. Я думаю, что эта книга сработает на все сто процентов. Люди в селах уже ни газетам, ни листовкам не верят, а вот книга – это святое. Дочитают этот детектив до последних страниц, а там и моя история. Помнишь, еще Штирлиц говорил, что люди запоминают последние слова. Так и здесь: Ворон – подонок, коррупционер, а Соболев – Герой Афгана, сержант – пулеметчик.
— Какой же ты у меня умный, Сережа. — Я горжусь тобой! И ты непременно станешь премьером. Мне сегодня об этом гадалка сказала на рынке. А вот с этим журналистом убитым они зачем тебя связали. Ведь можно было и без него обойтись. Дело – то это темное, — осторожно задала мучавший ее вопрос Валентина.
— Меня лично об этом Амчук просил. Ты же видишь, что оппозиции творит с этими пленками, они его в убийстве обвиняют. Вот, я и предложил пригласить в Аниарку так называемых независимых журналистов, чтоб они провели свое расследование, — осушив рюмку продолжил Соболев.
— Но это же опасно. Они могли и накопать что-то неприятное для Амчука, — засомневалась Валентина.
— А что эти журналюги могли здесь накопать. Работали они под контролем спец.служб. Чекисты вывели их на проверенных свидетелей, подбросили правдоподобные версии, организовали утечку информации из других служб. А в качестве эксперта подсунули им столичного юриста Полуночного. Он им, как ты понимаешь, дал ОЧЕНЬ ПРАВИЛЬНЫЕ СОВЕТЫ. Короче, сыграли в плохой детектив.
— Но они ж тоже не дураки. Неужели не почувствовали, что их тут просто разводят? – Не отставала Валентина. Ей очень не нравилось, что ее супруг оказался привязан к этому убийству.
— Я ж им деньги платил. Очень большие деньги "за честное расследование" и собственную версию подкинул, через этого Полуночного, о причастности к убийству Горделадзе крымских бандитов и некоторых депутатов Верховного Совета Аниарки. Они ее и осветили в своем романе, — пояснил супруге отставной премьер.
— Но ты же знаешь, что к похищению Горделадзе причастны люди в погонах, — чуть слышно спросила Валентина, — ты мне сам об этом говорил, что в этом деле замешан Пугач и его люди. А действовали они по приказу министра внутренних дел Краматорского.
— И что теперь, из-за этих козлов президента отправлять в отставку. Да ты знаешь, что я держусь на плаву только благодаря Амчуку, — неожиданно взорвался Соболев.
— И его супруги, — поддела мужа Валентина, — ты на меня не кричи. Я, что не вижу, как она тебя глазами ест.
— Я же все в дом, для семьи. А как можно удержаться на таком посту без лести, обмана, взяток? – отложил в сторону пельмени Соболев, — Это же политика, Валентина. Большая политика.
— Но он тебя все равно кинул с должности, — продолжала наседать Валентина.
— Это все временно. Я завтра отвезу эту книгу в столицу, подарю Амчуку и он это оценит. Вот увидишь. Этот Горделадзе для него сегодня самая большая проблема. А я ее решил. Независимые эксперты, российские журналисты в один голос утверждают, что Амчук к этому убийству никакого отношения не имеет.
— А если потом откроется правда и заговорят убийцы?
— При Амчуке этого не будет. В 2004 году ему еще на четыре года продлят полномочия, а там мы с тобой уже сможем и в свободный полет. Денег будет достаточно. Ты смотри, сколько сейчас полуостровная земля стоит, а санатории, заповедники. Этот момент упустить нельзя и я костьми лягу, но в свой кабинет вернусь, — стукнул по столу Соболев, — и ты должна мне верить. Нам сейчас Тавриду покидать нельзя. Сейчас за каждый клочок южнобережной земли люди готовы десятки тысяч долларов сверху дать. Ты представляешь, какие это деньги. А в заповеднике еще тысячи гектаров не освоены. Я знаю, как можно эти земли в оборот пустить. Но для этого мне надо вернуться в свой кабинет. И этой землей я привяжу к себе всю киевскую верхушку: и прокуроров, и министров, и депутатов. Все они за южнобережную дачу будут мне обязаны до конца жизни.
— Все это так, Сережа, но на сердце у меня из-за этого Горделадзе неспокойно. Напрасно ты эту книгу со своим именем связал. А вдруг, они найдут истинных убийц, — обняла за плечи своего супруга Валентина, — мог бы со мной посоветоваться.
— У меня выхода не было: либо я помогаю Амчуку выпутаться из этой истории и за это он меня возвращает в премьерское кресло или мы навсегда покидаем полуостров и до конца жизни я просижу в каком-нибудь министерстве на второстепенных ролях. Но даже, если и найдут истинных убийц, я смогу все свалить на журналистов. Мол, я их только пригласил, а расследование они вели сами. Пусть, выкручиваются. Я думаю, у них хватит ума, чтобы забыть о полученных здесь суммах. И вообще, сейчас не о мнимых последствиях размышлять надо, а о том, чтобы эта книга попала в каждый дом на моем избирательном участке. Это мое главное секретное оружие.